Хайноре (СИ)

- Не знаю, не знаю… Ты вот вчера едва ноги переставлял, а Топор даже не запнулся пока всякое говорил! Что-то там про пса, про охотника, который поймал месяц, а потом трактирщику сказал, что скоро. А что скоро? О чем это он? - Нора подергала рыжего за рукав. - Ты может спросишь его? А? Спроси, вдруг… вдруг ничего такого… Тебе не боязно? Мне вот боязно… нас же плащи ищут… и эти… из Тарони… а если…

- Ну все, - отрезал рыжий, - хватит уже болтать, понял я. Поговорю с Топором, узнаю, когда уже корабль будет, а то в самом деле, два дня прошли, пора уже.

Северянин поднялся с постели в одной рубахе и без портков, Нора покраснела и отвернулась, пока тот, кряхтя, одевался.

- А сейчас надо бы откушать. Что у них там на завтрак, смотрела?

- Парочка хорошо прожаренных убийц.

Нора вскрикнула от неожиданности - на пороге их комнаты стоял высокий одноглазый человек и неприятно кривил рот.

- Ты кто? - угрожающе проговорил северянин, хватаясь за стул.

- Капитан корабля. Что, не похож?

Не очень-то, подумала Нора. Она может мало что в жизни понимает, мало что знает, да и видела тоже мало, но капитаны вроде бы не носят кожухи с военными нашивками и такие тяжелые мечи тоже не носят…

- Не противься, Лис, - из-за спины капитана вышел Топор, и у Норы мурашки пошли по телу, как от холодного касания ножа. – Лишнее это.

- Ах ты! – взревев, как медведь, рыжий грянул стулом о пол, а потом потряс зазубренным пеньком. - Сука ты продажная, Топор…

- Ну тихо, не ори ты так, скандалист, - нахмурился тот. - Так всем лучше будет, вот увидишь.

- Падаль…

- Ну будет вам, милые, не ссорьтесь, - встрял одноглазый, поглаживая рукоять меча. - Время поджимает, корабль с пристани уходит, девки платочками машут. Идем, Лис. И жену свою не забудь. Для нее на моем корабле тоже местечко найдется.

========== Глава 8 ==========

Телега тряслась и подскакивала на каждой кочке, как старая колченогая телка. Хайноре билась головой о прутья, и каждый раз тихо ойкала.

- Долго еще до вашей крепости?

Щербатый возница бросил на них косой смеющийся взгляд.

- А чего тебе? В темницу не терпится, урод?

Северянин плюнул в его сторону, тот возмущенно дернулся, а сидящий на запятках одноглазый постучал рукоятью ножа по прутьям клетки.

- Поласковей, псина, - Он был самый жуткий из всех, со шрамом во весь глаз, пухлыми губами и квадратной челюстью - кулаком по ней треснешь, без кулака останешься. - С благородным господином разговариваешь.

- Этот-то благородный? - осклабился северянин. - Срань деревенская. Небось мать его в нужнике выплюнула.

- Конечно, благородный, - невозмутимо заявил одноглазый, отрезая себе яблока и укладывая его на противно вспухший язык, - Эй, Шмыга, как тебя Сахорная Ягодка тогда назвала? “Господин гвардеец”?

Возница загоготал на весь большак, так что птицы перепугано слетели с ближайшего дуба.

- Ой дура, - смеялся он, - Но роток у ней умелый…

- Вот и я к чему, такая мудрая женщина уж что-то смыслит в вопросах чести, - одноглазый снова посмотрел на северянина. - А вот пастухов убивать это совсем не благородно.

Рыжий снова сплюнул. Он всю дорогу пытался разозлить их, поддеть как-то, за больное ущипнуть, и если возница вспыхивал и огрызался, то этот жуткий надзиратель был спокоен, как мертвец. И взгляд такой холодный, даже когда издевался и насмехался над ними, и не улыбнулся ни разу… Ох, что же с ними теперь будет… Говорила же ему! Говорила! Чуяла подвох! А он не слушал, пил со своим «братом», байки травил, шутки шутил… пока тот их без стеснения Вирхе продавал… Их было пятеро, этих вояк, и все как на подбор будто из ярмарочного зверинца сбежали. Правильно тятька говорил, парни из бригады сущие разбойники, наряженные в гвардейские доспехи. У них только один толковый мужик на всех - начальник.

- Девку хоть отпусти, чего она вам? Я ее в заложницы взял, она не повинна.

- Это пусть начальник решает, кто повинен, а кто Отцовский агнец, - отмахнулся одноглазый.

- Варой, что ты с ним треплешься, ей богу. Дай по башке, пусть заткнется, а то я ж не выдержу…

- Не держится - по нужде сходи, - жестко отрезал Варой.

Хайноре затравленно глянула на рыжего, а тот нагнулся ей к уху и шепчет:

- Ежель я их таки взбешу, и будет драка, беги со всех ног, поняла? В лес прямо, схоронись где-нибудь, ты умеешь…

- Но…

- Цыц! - шикнул рыжий.

- Эй, полюбовники, - Варой снова постучал ножом по прутьям, - прекращаем лобызаться.

Нора и северянин молча переглянулись, тот выразительно нахмурил брови - поняла, мол, слушайся, что велю. Нора кивнула, а сама смотрит на него с жалостью - побитый весь, в кровоподтеках, с синим глазом… какие тебе драки, они же убьют тебя, насовсем убьют… Снова слезы подкатили, страшно стало, что теперь будет, с нею, с ним…

- Так это… девка… эу, - окликнул ее Шмыга. – Ты нам задачку разреши, а? Ты что ли мужика таво в корчме… ну… чик-чик. А то мы всей Таронью гадали-гадали, так и не разгадали.

Нора поглядела на рыжего, тот на нее, брови свел в полосочку и спрашивает:

- Чего?