Хафиз и султан

– Приветствую вас, господа путешественники в своем доме, – молвила Йасмин. – Моя служанка, возвращаясь с рынка, сказала, что трое благородных людей стоят на улице напротив моего дома. Я сказала об этом своему отцу, и он ответил, что невежливо не пригласить в дом человека, стоящего у ворот. Так говорил пророк, да пребудет с ним мир. Ешьте, пейте, надеюсь, наше вино придется вам по вкусу.

– Вино замечательное, – сказал первый разбойник, – у него какой-то особенный бархатистый вкус. Что это за вино?

– Это наше местное вино, азербайджанское. Я дам вам с собой в дорогу, если оно вам так понравилось.

– Благодарю тебя, ханум, а где достопочтимый хозяин этого дома?

– К сожалению, он нездоров, не может выйти к вам.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, простыл на охоте.

Жаль, передай ему нашу благодарность.

– Непременно.

– А как ты догадалась, что мы путешественники?

– По вашему говору, нахичеванцы говорят иначе.

Разбойники расхохотались, несколько развязно, Йасмин с удивлением заметила, что они уже захмелели.

– Это точно, воскликнул разбойник, – они буквально к каждому слову прибавляют приставки ба: «иди сюда ба», «садись да ба». Разбойники вновь расхохотались. Но ты, госпожа, так не говоришь. Ты не местная.

– Мы жили в Табризе, после нашествия татар переехали сюда. А чем вы занимаетесь? Каков род ваших занятий? – спросила Йасмин.

Первоначальное волнение прошли, и она вела себя уверенно.

Гости переглянулись, и Абдулла, а это был он, весело сказал:

– Купцы мы, благородная госпожа.

– Какие же товары вы привезли в Нахичеван? У нас здесь всего в избытке.

– Мы приехали получить должок с нашего компаньона.

– Это такой высокий и светловолосый?

– Да-да, – оживились разбойники, – вы знаете, где он живет?

– Нет, не знаю. На нашей улице, во всяком случае, таких нет.

– Откуда же вы знаете, что он высокий и светловолосый? – подозрительно спросил Окюз.

– Служанка сказала, что вы ищете такого человека.

– Действительно, – разочарованно сказал Абдулла, – мы ее расспрашивали.

Окюз спросил:

– А куда вы поедете, когда здесь появятся татары?

– Мы об этом не думали, – сказала Йасмин, – но для вас, надо полагать, этот вопрос решен.

– Нет, не решен, – неожиданно грустно сказал Абдулла, – ломаем голову. Столько нажито…

– Непосильным трудом, – перебил его Окюз и расхохотался.

Абдулла смотрел на него сначала укоризненно, но затем улыбнулся, издал смешок. К нему присоединился Окюз. Они хохотали до слез, всхлипывая и повторяя «непосильным трудом». Это словосочетание почему-то их очень смешило.

– Пейте, господа, угощайтесь, – воскликнула Йасмин. – Я смотрю, вы люди жизнерадостные и не прочь повеселиться. Может быть, вы желаете послушать музыку?

– Это было бы верхом удовольствия, – отсмеявшись, сказал Абдулла, – прости нас, мы шумно себя ведем, наверное, докучаем твоему отцу.

– Нисколько. Он выйдет позже, не беспокойтесь.

Йасмин хлопнула в ладоши, и в зал вошла Лада.

– Слушаюсь вас, госпожа, – сказала она и поклонилась до пола.

«Переигрываем», с досадой подумала Йасмин.

– Наполни кубки наших дорогих гостей и сыграй им какую-нибудь хорошую мелодию.

– Слушаюсь, госпожа, – повернувшись к Йасмин и делая страшные глаза, – сказала Лада.

Она наполнила кубки, принесла чанг, села, скрестив ноги, и тронула струны. Полилась музыка.

Некоторое время разбойники слушали, попивая вино, затем Окюз сказал:

– Очень хорошая музыка, но мы больше любим игру на барабане.

– Помолчи, невоспитанный, – одернул его Абдулла, – разве ты не знаешь, дареной лошади в рот не заглядывают и тем более на ней не скачут.

– А ты поговорки перепутал, – злорадно ответил Окюз.

У обоих изрядно заплетались языки.

– Не спорьте, господа, – сказала, откладывая чанг в сторону Лада, – я умею играть на барабане.

Она вышла и вскоре вернулась. Под рукой на тонком ремне у нее висел узкий барабан, именуемый думбул. Лада принялась бить в него ладонями, извлекая энергичный ритм, двигаясь, совершая танцевальные движения. Разбойники весело хлопали в ладоши в такт ее шагам. Лада бросила вопросительный взгляд на Йасмин, та кивнула утвердительно, поднялась, стала танцевать, подражая Ладе, при этом, держа правую руку под шалью, готовясь ударить ближайшего к ней разбойника, но в этот момент он вдруг перестал хлопать, широко зевнул и повалился на ковер. Абдулла попытался его поднять, сам, при этом с трудом держась на ногах. Йасмин приблизилась к ним, обнажив клинок. Увидев это, Лада достала свой кинжал. Абдулла обернулся и воскликнул:

– Э, да у них ножи, я же говорил, что это тот самый дом.

Он едва увернулся от выпада Йасмин, но не удержался на ногах, упал. Стал подниматься, тогда Лада, оставив кинжал, ударила его по голове барабаном. Абдулла повалился на неподвижно лежащего товарища и затих. Йасмин, которую трясло от волнения, переводила взгляд от одного лежащего разбойника к другому.

– Ничего не понимаю, – наконец-то сказала она, – а что с ними?

– Что, что! Напились и спят, – тяжело дыша, объяснила Лада. – Все очень просто.

– Их что, с этого кувшинчика так развезло? Мой отец, я помню, один за ужином такой кувшин выпивал.