Хафиз и султан

Йасмин метнула на Али гневный взгляд. Солдат расплылся в улыбке от радости, наклонился над девушкой. Сцепив руки в замок, Али что есть силы, ударил его по затылку. Тот, издав глухой звук, рухнул на Йасмин, закричавшую от ужаса. Али столкнул солдата и помог жене подняться.

– Ну, зачем ты так, Али? – укоризненно крикнул шихна. – Только усугубляешь свое положение.

Он скомандовал, и несколько солдат спешились и стали подниматься по склону. Али вытащил меч у начавшего приходить в себя хорезмийца и пинком, отправил его катиться вниз по склону.

– Если ты собираешься сражаться с ними, сначала убей меня, – сказала Йасмин. Она была бледна от волнения, кусала губы. Али схватил ее за руку, толкнул за валун, где они оказались вне поля зрения хорезмийцев. Затем он, приказав «Делай, как я», побежал, пригибаясь, прячась за камнями. Добраться до пещеры, было делом нескольких минут.

– Ты думаешь, что они нас не найдут здесь? – тяжело дыша, спросила Йасмин.

– Если найдут, то не сразу. Эта пещера видна только с одной точки. Я сам ее случайно обнаружил.

– Когда они нас обнаружат, ты сможешь меня убить? Я не хочу быть обесчещенной.

– Не знаю, вряд ли.

– Тогда дай мне оружие. Может, ты убьешь одного, второго, и только. Их много. Этим ты только разозлишь их.

Али протянул ей меч.

– Какой тяжелый, – сказала Йасмин. Она крутила меч и так, и эдак, примеряя, как сподручнее убить себя.

Али мрачно смотрел на нее, ему хотелось выть от сознания своей беспомощности. Йасмин подошла к стене, нашла расщелину и вставила меч рукояткой в нее. Снаружи послышались голоса.

– Куда же они подевались, а? Прямо, как сквозь землю провалились. Найду, разорву щенка на две части. Ищите, как следует, переворачивайте камни, может, они за ними прячутся, переройте всю гору.

В том, что их обнаружат, можно было не сомневаться. Йасмин обняла и нежно поцеловала его в губы.

– Ты хочешь покончить с собой? – глухо спросил Али.

– Да. Обыкновенный римский обычай. Прости меня, любимый, я не буду дожидаться их появления, боюсь, что мне помешают. Я не хочу быть изнасилованной, тем более, на твоих глазах. Я ухожу, мы встретимся в раю. Надеюсь, ты окажешь мне там предпочтение, ведь там будет много красивых гурий. Эх, обидно, что приходится умирать девственницей. А может, мы успеем?

– Вряд ли сейчас получится, – сказал Али, из глаз его потекли слезы.

– Я понимаю, – Йасмин ласково погладила его по щеке. – Прощай, потом возьмешь меч и умрешь как мужчина, с оружием в руке. Только смотри, не вздумай остаться в живых.

Йасмин повернулась и стала примеряться к последнему броску, ибо голоса уже были уже рядом. В этот момент Али вдруг заметил, что из стены рядом с клинком торчит како-то металлическое кольцо. Он схватил Йасмин за руку, отодвигая ее в сторону, подошел и взялся за кольцо. Подергал его, оно сидело в скале прочно и не поддавалось, тогда он попытался повернуть его вокруг своей оси. Это ему неожиданно удалось. И в этот момент скала пришла в движение и бесшумно поползла в сторону. Йасмин в ужасе вскрикнула, через минуту вход в пещеру оказался закрыт.

– О Аллах, слава твоему могуществу, – изумленно произнес Али.

– Думаешь, это его дела? – испуганно спросила Йасмин, – А мне кажется, что без козней Иблиса здесь не обошлось.

– Бисмиллах, – сказал Али и подул себе на плечи. – Но даже если это так, мы спасены. Тихо.

Снаружи послышалось:

– Черт возьми, говорю вам, что я слышал, как крикнула девка. Ищите, ищите.

Голоса были далекие. Али едва разобрал слова.

– Предлагаю немедленно исполнить супружеский долг, – заявила Йасмин.

– В такой темноте?

– А ты думал, что это у нас при свечах будет происходить? Я, между прочим, девушка из порядочной семьи, а не какая-нибудь там наложница.

– А что ты имеешь против наложниц? Они тоже люди, подневольные причем, – сказал Али, вспомнив женщин Узбека.

– Поговори мне еще, защитник нашелся, попробуй только взять в дом наложницу, или кого-нибудь из наших рабынь.

– У нас же нет рабынь.

– Будут.

– Не будет у нас рабов.

– А кто хозяйством будет заниматься?

– Ты.

– А ты отцу моему сказал об этом, когда сватался?

– Как-то к слову не пришлось.

– Я, между прочим, принцесса.

– Забыл совсем, извини, найми себе помощниц.

– Обними меня, – приказала Йасмин.

Али протянул руки и обнаружил, что на Йасмин нет одежды.

Поскольку темнота была, хоть глаз выколи, то произошедшее, несмотря на то, что дело происходило днем, вполне можно было считать брачной ночью. Она прошла примерно так, как ее описывал Низами, умерший двадцать лет назад. То есть: «Ее уста – любовь. О, как их пурпур густ. Но все ж ее уста еще не знали уст…Он словно вин испил необычайных новых. И сад расцветших роз был сжат в руках царевых. Ворвался в Хузистан [163] в неистовстве ходжа. Лобзаний табарзад [164] похитил он, дрожа».

Ну и так далее. Лучше мы не скажем, целомудреннее, во всяком случае. Во-первых, щадя стыдливость невесты, во-вторых, ничего не было видно.