Читаем Хаджи полностью

Господин Говард был в отличном европейском костюме и вдали от хаоса казался спокойным.

- Вы знаете брата хаджи Ибрагима, Фарука аль-Сукори из Табы, - сказал господин Бассам.

- Да, конечно. Имел удовольствие, - ответил банкир.

- Мы хотим забрать наши деньги, - сказал хаджи Ибрагим. - Семьсот пятнадцать фунтов. Кое-что из этого мое, кое-что принадлежит деревенским.

- Понимаете ли вы, что филиалы Барклая есть повсюду и было бы благоразумно, так сказать, не класть все яйца в одну корзину. Известно вам место вашего назначения?

- Газа.

- Если вы заберете только часть вашего вклада, достаточную, чтобы благополучно добраться на юг, я мог бы дать вам доверительное письмо, по которому вам уплатят в Га-зе.

- Я не понимаю таких вещей, господин Говард.

- Господин Говард всего лишь заботится о сохранности твоих денег, - сказал госпо-дин Бассам. - Уверяю тебя, что это нужно.

- Я ценю ваш интерес. Однако я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы мог по-трогать пачку у себя в кармане.

- Как хотите. Есть у вас банковская книжка, хаджи Ибрагим?

Отец полез под одежду, вытащил книжку как волшебный ключ к жизни и протянул над столом. Лицо господина Говарда сейчас же нахмурилось, как только он взял книжку и перелистал ее. Мы с отцом сейчас же поняли, что он чувствует себя крайне неловко.

- Что-нибудь не так? - спросил Ибрагим.

- Счет закрыт.

- Но это же невозможно. Сумма на последней странице гласит, что у нас больше се-мисот фунтов в вашем банке.

Господин Говард прокашлялся и с жалостью взглянул на отца. Побледнев, Ибрагим понял, что на него свалилась беда.

- Отметка о последнем востребовании денег тщательно стерта. Но взгляните на пе-чать на первой странице и под последним вкладом и обратите внимание, что уголок книжки отрезан.

- Я не умею читать, что гласят печати. Очевидно, они на английском языке.

Господин Говард передал книжку господину Бассаму.

- Печать гласит, что счет закрыт, хаджи Ибрагим.

Отец схватил книжку и дал ее мне. Я не мог взглянуть ему в глаза для подтвержде-ния.

- Я ужасно огорчен, - сказал банкир. - Ужасно огорчен.

Отец кипел всю обратную дорогу до торговой компании и взорвался в офисе госпо-дина Бассама.

- Вечером возвращаюсь в Табу! Мышь ждут большие похороны!

- Я понимаю, что это ужасный удар, но там шли тяжелые бои на всей территории.

- Не волнуйся. Я везде смогу пройти. Я не успокоюсь, пока мои руки не сомкнутся у него на шее! Я ему вырву кадык!

- А что, если с тобой что-нибудь случится, отец? - воскликнул я. - Если ты уйдешь, мы все пропадем!

- Я должен его уничтожить!

- У тебя будет вся оставшаяся жизнь, чтобы как следует заняться этим, - заметил господин Бассам.

- Я не смогу спать, пока не отомщу!

- Отец, разве дядя Фарук не знает и не боится твоего возвращения? Разве из этого не следует, что он станет теперь прятаться?

- Твой сын отлично в ладу со здравым смыслом.

Мой отец был единственным в Табе, кто хотя бы иногда реагировал на логику. Наша единственная надежда была в том, что он станет реагировать на нее и на этот раз. Я знал, что как только он уедет, наше сотрудничество с господином Бассамом прекратится. Мы не можем обойтись без него. Прошел целый час, пока жар его кипящей крови не понизился до спокойного кипения.

- Что я смогу сказать нашим людям? - вздыхал он. - Что осталось сказать?

<p>Глава четырнадцатая</p>

Хагана заявила во всеуслышание, что не нападет на Яффо, если арабы прекратят снайперскую стрельбу в Тель-Авиве со своих высоких зданий и устройство засад на доро-гах, ведущих в город и из него. Наступила пробная передышка, но Яффо оставался для ев-реев костью в горле, будучи полностью арабским анклавом в густо населенном еврейском регионе.

Господин Бассам поделился по секрету с моим отцом, что он надеется, что в Яффо арабы примут раздел, избегут боев и судьбы своих братьев в Хайфе. Он весьма рассчиты-вал на тот факт, что британский престиж в значительной мере поставлен на карту удержа-нием Яффо в качестве арабского города.

Прошло лишь несколько дней, как мы прибыли сюда, и мы испытывали смешанные чувства, когда части и джихада, и нерегуляров Каукджи вступили в город и расположи-лись в основном в Маншие, ближайшем к Тель-Авиву районе, - там, где мы находились.

Радушие Милиций тут же кончилось. Они отбирали все, что хотели. Врывались в магазины и грабили, а тех, кто пытался защитить свою собственность, избивали. Кошек и собак они использовали для упражнений в стрельбе, склады в доках разграбили, и все за-ведения, где продавали или готовили еду, вынуждены были закрыться. Хуже всего, что они расшатали перемирие с евреями, круглые сутки обстреливая Тель-Авив.

Одну за другой мы проводили ночи, ежась от страха и вцепившись в пол наших хи-барок, а пули пробивались сквозь хилую защиту осыпающейся штукатурки. В темное вре-мя отец старался успокаивать взрывы истерики.

Перейти на страницу:

Похожие книги