КГБ

«Трест» помог КРО проникнуть в основные белогвардейские эмигрантские группы и выявить остатки их сторонников в России. Кроме того, на эту удочку в той или иной степени попались и разведывательные службы Финляндии, прибалтийских государств, Польши, Великобритании и Франции. Так, Роман Бирк, торговый представитель Эстонии, под давлением КРО стал работать в качестве курьера между белогвардейскими организациями и несуществующей МОР. Польские дипломаты переправляли телеграммы МОР своей дипломатической почтой. Переправкой представителей «Треста» через русскую границу занимался советский пограничник, прапорщик Тойво Вяхя, который якобы сотрудничал с финской военной разведкой, а на самом деле работал на КРО. Согласно официальным советским источникам, по меньшей мере восемь членов организации «Трест» получили различные награды от западных разведок, против которых они активно боролись. Доподлинно известно, что по крайней мере один агент «Треста» был награжден польской разведкой за свои заслуги золотыми часами.

В результате операции «Трест» чекистам удалось обезвредить английского «супершпиона» Сиднея Рейли, которого контрразведчики ошибочно считали своим самым опасным иностранным противником. Еще со времен своих московских приключений в 1918 году Рейли относился к делу «спасения России» от большевиков как к своему «священному долгу». В конце войны, беседуя с начальником СИС Мансфилдом Каммингом, Рейли сказал: «Мне кажется, я еще смогу сослужить добрую службу своей стране. Остаток своей грешной жизни я бы посвятил этой работе.» Но Камминг, а еще больше чиновники Министерства иностранных дел с подозрением относились к сумасбродству Рейли и его тяге к таким, по меньшей мере, странным операциям, как его план выставить Ленина и Троцкого на всеобщее обозрение без штанов. Камминг решил не предлагать ему работу, и его связь с СИС в мирное время носила эпизодический характер.

В течение нескольких лет после войны главным занятием Рейли был бизнес. Путешествуя из Америки в Европу и обратно, он занимался то экспортом чешского радия, то продавал чудо-лекарство под названием «гумагсолан». Однако все его надежды на то, что ему удастся сколотить на этом состояние, оказались тщетны. Одновременно он разрабатывал фантастические планы свержения большевиков. В начале двадцатых годов он поддерживал тесные связи с Борисом Савинковым. Именно Рейли, не обращая внимания на инструкции Камминга и Министерства иностранных дел, привез Савинкова в Англию в 1922 году, где после целого раунда переговоров с высокопоставленными чиновниками он встретился, при довольно странных обстоятельствах, с Ллойда Джорджем в его загородной резиденции. Постепенно Рейли утратил связь с реальностью. По словам одной из его секретарш, Элеоноры Тойе, у Рейли было «несколько сильных психических припадков, доходивших до галлюцинаций». «Однажды он решил, что он Иисус Христос,» — рассказывала она. Однако советская разведка относилась к его эксцентричным планам свержения большевистского режима не как к проявлению потерянной им связи с реальностью, а как к доказательству существования тщательно разработанного заговора СИС, одобренного на самом высоком правительственном уровне. Вплоть до сегодняшнего дня Рейли пользуется в КГБ незаслуженной репутацией «супершпиона». В 1924 году деятельность «Треста» была направлена на нейтрализацию Рейли. Для этого ставилась задача заманить его в Россию.

Ничего не подозревавший капитан Эрнест Бойс, который в качестве резидента СИС находился в России в то самое время, когда там в 1918 году Рейли пытался осуществить свои авантюристические планы, был одним из тех, кто помог ОГПУ схватить Рейли. Театральность и показная храбрость Рейли производили большое впечатление на Бойса, который, будучи политически наивным человеком, не смог реально оценить иллюзорные планы Рейли, якобы направленные на свержение большевиков. В 1919 году Бойс возглавил резидентуру СИС в Хельсинки — главном центре английской разведывательной службы, готовящей операции против России. Энтузиазм, который он испытывал по поводу деятельности «Треста», был сравним лишь с его восторженным отношением к Рейли. Даже после показательного суда над Савинковым в августе 1924 года Бойс не изменил своего отношения к «Тресту», продолжая считать, что влияние этой организации и количество ее сторонников растет, в том числе и среди членов Советского правительства. Несмотря на то, что его начальство в СИС запретило ему участвовать в авантюрах Рейли, в январе 1925 года Бойс написал Рейли письмо, в котором попросил его встретиться с представителями «Треста» в Париже. Рейли в это время находился в Нью-Йорке. Все его дела разваливались, как карточный домик. В марте он пишет ответ Бойсу, в котором рассказывает о своем «плачевном состоянии». «Я готов в любой момент, если встречусь с надежными людьми и увижу, что это настоящее дело, забросить все и полностью посвятить себя служению интересам „Синдиката“ („Треста“),» — сообщает он.