КГБ

Ленин и не предполагал, что новое большевистское правительство (Совет народных комиссаров) столкнется с такой огромной проблемой, как внутренняя и внешняя оппозиции. Очень скоро он приходит к необходимости создать «специальный аппарат» для решения этой проблемы. Убежденные в уникальности и исключительной правильности марксистского учения, большевистские лидеры рассматривали любую оппозицию независимо от ее социальных корней, как контрреволюцию. 4 декабря Военно-революционный комитет, под руководством которого была совершена Октябрьская революция, создал Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем, во главе которой был поставлен Феликс Дзержинский. 19 декабря стало известно о надвигающейся всеобщей забастовке госслужащих. Это известие заставило Совнарком и его председателя Ленина предпринять более радикальные меры. Дзержинский получил указание «создать специальную комиссию для выяснения возможности борьбы с подобной забастовкой при помощи самых энергичных революционных мер». На следующий день, 20 декабря, Ленин писал Дзержинскому: «Буржуазия намерена совершить самое отвратительное преступление…» Обращаясь к Совнаркому вечером того же дня, Дзержинский заявил: «Не думайте, что я ищу формы революционной справедливости. Нам не нужна сейчас справедливость, идет война лицом к лицу, война до конца, жизнь или смерть. Я предлагаю, я требую органа для революционного сведения счетов с контрреволюцией».

Совнарком одобрил создание под руководством Дзержинского Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем, известной впоследствии как ЧК.

Сегодня КГБ создал своеобразный культ личности Феликса Дзержинского. В его адрес произносилось больше хвалебных слов, чем в адрес всех его последователей, вместе взятых (как ни странно, значительная часть из них официально признана преступниками). Советский историк проф. В. Андрианов назвал его «рыцарем революции». Он писал: «Есть много людей, заслуживающих этого звания, но несмотря на это, каждый раз, когда произносятся эти слова, мы, прежде всего, думаем о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском… Всей своей героической жизнью он проложил дорогу в бессмертие».

Как и большинство первых руководителей ЧК, Дзержинский не был по национальности русским. Он родился в 1877 году в семье польских интеллигентов-землевладельцев. В раннем детстве он считал, что его призвание стать католическим священником. Вместо этого еще в школе он увлекся марксизмом и в 1895 году вступил в ряды Литовской социал-демократической партии. Год спустя он бросил школу для того, чтобы «учиться у народа и быть ближе к нему». Впоследствии он говорил, что быстро стал «пользующимся успехом агитатором, которому удавалось добираться до совершенно нетронутых масс: во время митингов, по вечерам в трактирах или других местах, где собирались рабочие.» Дзержинский называл себя «лютым врагом национализма». В 1900 году он стал одним из основателей Социал-демократической партии Польши и Литвы (СДПиЛ), во главе которой встала Роза Люксембург. Эта партия выступала не за независимость Польши, а за пролетарский интернационализм и сотрудничество с русскими марксистами. Компромисс в любой форме был чужд Дзержинскому. В 1901 году он писал: «Я не могу наполовину ненавидеть или наполовину любить, я не могу отдавать половину своей души, я должен отдать или всю душу, или ничего».

В течение всей своей карьеры революционера, будь то в царской России или Польше, Дзержинский ни разу не был на свободе более трех лет подряд. Впервые он был арестован в 1897 году после того, как молодой рабочий, «соблазненный вознаграждением в 10 рублей, предложенным жандармом», донес на него. После двадцати лет неволи, из которых одиннадцать лет он провел в тюрьме, после долгих лет ссылок, поселений, после трех побегов Дзержинский вышел на свободу и присоединился к большевикам, сначала в качестве делегата СДПиЛ, а затем он был выбран в Центральный комитет большевистской партии на летней партийной конференции 1917 года. Позже Дзержинский принял активное участие в Октябрьской революции.

В течение первого года работы на посту начальника ЧК, Дзержинский работал, ел и спал в своем кабинете на Лубянке. За свою выносливость и спартанский образ жизни он получил прозвище «железный Феликс». Старый чекист Федор Тимофеевич Фомин впоследствии с восхищением рассказывал о том, что Дзержинский отказывался пользоваться привилегиями, которых не имели другие чекисты: «Пожилой солдат приносил ему ужин из простой столовой, где питались все сотрудники ЧК. Когда он пытался принести Феликсу Эдмундовичу что-нибудь повкуснее или получше, Феликс Эдмундович бросал на него испытующий взгляд и спрашивал: „Вы имеете в виду, что это сегодня подавали на ужин всем?“ — „Всем, всем, товарищ Дзержинский“, — поспешно отвечал пожилой человек, пытаясь скрыть смущение».