Кэш

Сам Михеев газету «Коммерсантъ» читал не очень внимательно, а в «Финансах» с любопытством просматривал списки российских рублевых миллиардеров. В первой десятке были и долларовые миллиардеры, немного, человек шесть — семь, время от времени они менялись местами. Мировой финансовый кризис уполовинил их капиталы, но через год они снова удвоились без всяких стараний с их стороны. Нефть снова полезла вверх, соответственно восстановили свою цену акции российских компаний. Фамилии их много лет были у всех на слуху и особенного интереса не вызывали, про них было всё известно. Кроме того, что неизвестно и никогда известно не будет. В графе «Статус, характеристика» над ними даже подшучивали: «Прохоров, узник Куршевеля», «Абрамович, поклонник красоты модельера Дарьи Жуковой и акционер Evraz Group», «Лисин, владелец заводов (НЛМК), газет („Газета“, пароходов (UCL Holding)».

Любопытно было другое — кто поднялся вверх, кто опустился, кто появился в рейтинге впервые. Многих Олег Николаевич знал, и это сообщало занятию дополнительный интерес.

В списке «Финансов» была и графа, обозначенная почему-то словом «Метки», содержавшая информацию о происхождении капиталов и роде деятельности фигурантов. Причем не словами, а значками. Значок «серп и молот» означал «красный директор». Их осталось немного — тех, кто в 90-е приватизировал свой завод и не распродал оборудование и цеха, а сумел удачно вписать его в новую российскую экономику. «0» значил, что бизнес начат с нуля. Больше всего здесь было финансистов и инвестиционных банкиров, создателей розничных торговых сетей вроде «Пятерочки» или «Перекрестка», владельцев страховых компаний. Бизнесмены, связанные с высокими технологиями, IT, начинались только в середине второй сотни. Выше всех поднялись создатель Яндекса и бывший владелец «Евросети», недавно сбежавший в Лондон, чтобы не оказаться в тюрьме. В самом конце списка была пара акционеров «М.Видео». Сравнение с рейтингом самых богатых людей планеты, публикуемых «Форбсом», было не в пользу России, во всем мире айтишники были в первой десятке, а акционеры таких компаний, как Гугл и Эппл, даже возглавляли списки.

Значком, похожим на комарика, в «Финансах» обозначались менеджеры, сумевшие заработать денег и открыть своё дело, а чаще захватившие бизнес прежнего владельца. Чашка с тремя горящими свечами — «наследство, родственные связи». Что-то очень похожее на кувалду — «приватизация и создание бизнеса с помощью связей». В начале списка кувалды шли сплошняком и редели лишь где-то на третьей сотне. Значки, обозначающие, что фигурант является депутатом Госдумы или членом Совета федерации, расшифровывались как «интересы», но гораздо правильнее их было отнести в графу «способы создания капитала».

В нынешнем списке Батурина шла под номером 46, ее состояние экспертами «Финансов» оценивалось в 65 миллиардов 680 миллионов рублей или в 2,2 миллиарда долларов. В графе «Метки» стоял мастерок, означающий строительный бизнес, а статус определялся скромно: «Владелица компании „Интеко“». И никаких чашек с горящими свечами, которых нужно бы всадить не одну, а штук десять, никаких шуточек. Над Абрамовичем и Прохоровым шутить было можно, над женой московского мэра нельзя. Мэр Лужков шуток не понимал.

Олег Николаевич помнил слова юриста «Интеко» о том, что в рейтинге «Финансов» он на двести двадцатом или двести сороковом месте. Но под номером 220 значился какой-то президент компании «Ланит» с состоянием три миллиарда рублей, под номером 240 — совладелец группы Mercury, 2.9 миллиарда. Между ними — незнакомые ритейлеры, строители, нефтяники. «Соврал, козел! — с раздражением и одновременно с облегчением подумал Олег Николаевич. — Зачем? Да низачем, у таких козлов это такая же потребность организма, как жрать и срать!»

Он уже хотел отложить журнал, но тут увидел:

«253. Олег Михеев. Состояние: 2,6 миллиарда рублей, 0,09 миллиарда долларов. Происхождение капитала: „комарик“. Сфера деятельности: девелопмент, финансы, строительство, химическая промышленность, др. Статус: владелец холдинга „Росинвест“».

От чувства облегчения не осталось и следа. Все фибры его души подавали сигнал, тревожный, как сирены пожарных машин, летящих на срочный вызов: опасность!..