Кесарево сечение

– Ну… Вероятно, э-э… сгоряча… Да, признаю, я тогда погорячился, – Валерий Алексеевич рассеянно глянул на монитор, где красовалась таблица с нашими достижениями. – А вот что касается господина Таккакацу – тут я лозунги вешать не буду. Господин Таккакацу – очень интересный господин. Никогда не знаешь заранее, что он тебе преподнесет в очередной раз. Я не буду дословно, а так, по основным пунктам. Пункт первый. Сей почтенный господин сообщил мне, что уже лет пятнадцать изучает различные аспекты возможного посещения нашей планеты представителями внеземного разума. Он так и сказал: "различные аспекты". А когда я выразил сомнения в целесообразности этого, он, в свою очередь, выразил убеждение, что таковое имело место в промежутке от ста до тридцати тысяч лет тому назад.

– Убеждение? – Куропаткин подпрыгнул на месте. – А факты? Чем он это аргументирует?

– Ну, вы должны понимать, что убежденность не всегда опирается на факты. С другой стороны, какие-то факты имеются, но их трактовки варьируется от полного отрицания до криков восторга. Тут вам и пирамиды, и рисунки КК на скалах, и отпечатки подошв скафандров в горных породах… Все это, в общем, банально, о чем меня уведомил господин Таккакацу, и с чем я согласился без комментариев. Но дело в том, что пришельцы, с точки зрения Таккакацу, никаких материальных следов оставить не могли именно в силу того, что это было для них одной из главных задач. Никаких следов здесь, на Земле и в ее ближайших окрестностях! Но он вполне допускает, что где-то, возможно, в Поясе астероидов, а возможно, за границей Приземелья есть некий объект, весьма похожий на естественный, но, на самом деле, изготовленный или, скажем, э-э… обустроенный для выполнения неких функций. Я, естественно, выразил удивление, на что Господин Таккакацу, предложил оставить сам факт гипотетического посещения на растерзание писателям-фантастам и прочим романтически настроенным личностям, а самим задаться следующим гипотетическим вопросом: что здесь могли делать пришельцы, и какого рода функцию может исполнять упомянутый объект?.. Кстати, с идеями Петра Яновича по этому поводу я знаком, и не выражая своего личного к ним отношения, замечу, что возникли они независимо от Таккакацу, но оформились, так сказать э-э… структурировались в его голове именно под воздействием прослушивания кристалла с нашим разговором. И потом, эта история с Шатиловым…

– Выходит, все уже в курсе, – с ноткой разочарования в голосе произнес Куропаткин.

– Да, – Сюняев хмыкнул. – Надо знать Петра Яновича, чтобы в этом не усомниться ни на секунду. Если в его поле зрения оказываются явления или даже косвенные факты, свидетельствующие о назревании какой-то проблемы, он немедленно ставит об этом в известность всех, кто может предложить что-то дельное и конкретное. Всех прочих он постарается успокоить, и попросит не беспокоиться. Как я понял, основной целью господина Таккакацу было перевести Петра Яновича именно в такое состояние…

Так вот, объект… Господин Таккакацу предложил мне тут же, не сходя с места, попытаться ответить на его вопрос. Я слегка напрягся и предложил несколько вариантов ответа. Среди прочих фигурировал и такой: пришельцы оставили нам, например, под видом одного из малых спутников планет, замаскированный межзвездный корабль. Здесь Таккакацу заметно оживился. Он сказал, что и сам обдумывал такой вариант. И особенно тщательно анализировал следующий аспект: какую цель могли преследовать гипотетические пришельцы, оставляя нам такой роскошный подарок? И какую цель мы должны преследовать, если решимся воспользоваться их любезностью. Я, разумеется, осведомился, кого он обозначает словом "мы"? Подразумевается ли при этом человечество в целом, или… Он сказал, что вовсе не обязательно. Это может быть какая-то группа частных лиц, либо какая-то организация, либо э-э… нечто в этом роде. Прежде всего его интересует аспект цели полета в самой общей постановке. То есть, допустим, улететь можно. Но надо ведь еще куда-то прилететь. Это сложнее. Но еще сложнее придумать цель такого полета. И тут я с ним полностью согласился. Дело в том, что вернуться, скорее всего, возможности не представится. А безвозвратный полет смысла не имеет.

– Это вам Таккакацу сказал?

– Нет, это я сам констатировал.

– А он что же?

– Он сказал, что мы, наконец, проникли в область философии, куда он стремился с самого начала. Допустим, мы – человечество. И возникает ситуация при которой некто куда-то стремится, а мы даже не имеем никаких предположений относительно того, зачем он это делает. Возможно, это просто группа умалишенных, и тогда нет оснований для беспокойства. Он, лично, считает, что поощрять не стоит, но и особенно препятствовать нет смысла. Если сильно хотят, то рано или поздно все равно улетят, хоть в лепешку расшибись!

– Он так сказал?

– Нет, это я, так сказать, образно… Но совсем другое дело, если этот полет имеет смысл. Тогда мы, во всяком случае, должны знать, какой именно? Иначе нам, как человечеству, грош цена. Мы ведь цивилизация, а не просто какой-то муравейник.