Читаем Керенский полностью

Эти выводы были прежде всего сугубо личным делом, но в какой-то мере они определили и будущее нашего героя. Примкнув к философскому идеализму (что было само по себе удивительно в эпоху бурного натиска материалистических учений), Керенский, еще не осознавая того, определил и свой политический выбор. Отныне ему было не по пути с последователями Маркса. Гораздо ближе ему оказались адепты народничества, декларировавшие духовное освобождение человека как путь к его политической свободе.

<p>СХОДКА</p>

Первые месяцы в Петербурге прошли в круговороте новых впечатлений. Театры, лекции, наконец, вновь обретенный статус взрослого, независимого человека. Но постепенно первокурсник Керенский начал ощущать в университетской атмосфере еще один дополнительный элемент, для него абсолютно непривычный. В далеком Ташкенте политика была не самой популярной темой, во всяком случае для обсуждения в гимназических стенах. Позднее Керенский вспоминал: «Ни я, ни один из моих одноклассников не имели ни малейшего представления о проблемах, которые волновали молодых людей наших лет в других частях России, толкнувших многих из них еще в школьные годы к участию в нелегальных кружках. Теперь я понимаю, что два фактора: особый социальный, политический и психологический климат, сложившийся в Ташкенте, и наша оторванность от жизни молодых людей в европейской России сыграли наиболее важную роль в формировании моего мировоззрения». [41]

Иначе говоря, первокурсник Александр Керенский был абсолютно девствен в политическом отношении, не читал Маркса или Михайловского, и все его знания о революционном движении исчерпывались полузабытыми детскими страхами. Но в бурлящем котле, каковым тогда был столичный университет, уйти от политики было невозможно.

За год до этого, когда гимназист Керенский еще учился в выпускном классе, в жизни Петербургского университета произошли знаменательные события. В день торжественного празднования основания университета 8 февраля 1899 года в его стенах начались стихийные беспорядки. Толпа студентов вышла на Румянцевскую площадь, но здесь была встречена конной полицией, пустившей в ход нагайки. В ответ на это 12 февраля в университете началась студенческая забастовка, в короткий срок перекинувшаяся и на другие города. Тогдашний министр просвещения Н. П. Боголепов жестко отреагировал на происходящее. Зачинщики беспорядков были отданы в солдаты. В знак протеста многие представители либеральной профессуры подали в отставку со своих постов, но на время спокойствие было восстановлено.

Только через два года после этого министр посетил университет, дабы самому удостовериться в том, что порядок в храме науки восстановлен. Свидетелем этого визита оказался студент Керенский. «Высокий, с суровым выражением лица, в безупречно сшитом костюме, Боголепов шел по коридору в сопровождении ректора». Попадавшиеся ему навстречу студенты демонстративно отворачивались в сторону. При появлении его в библиотеке никто не поднял головы — все, сидевшие за столами, сделали вид, что погружены в чтение. Вскоре после этого Боголепов был убит прямо в своем кабинете бывшим студентом Петром Карповичем, мстившим таким образом и за себя, и за других исключенных из университета.

Девятнадцатилетний студент Керенский навсегда запомнил случайную встречу с министром Боголеповым. Шестнадцать лет спустя, будучи министром юстиции, Керенский специальным распоряжением разрешит возвращение на родину беглого каторжника Карповича. Но тому так и не суждено будет вновь вступить на российскую землю. Пароход, в котором Карпович в апреле 1917 года возвращался из Соединенных Штатов, был потоплен германской подводной лодкой, и все его пассажиры погибли.

Но мы слишком забежали вперед, и нам пора вернуться к тем временам, когда первокурсник Александр Керенский только примерялся к амплуа политика. В феврале 1900 года, накануне первой годовщины студенческой забастовки, в университете стали появляться рукописные объявления, извещавшие о предстоящей сходке. 7 февраля, в час дня, в одной из аудиторий собралось более сотни человек. Желающие принять участие в дебатах всё прибывали, и собрание было перенесено в вестибюль и на лестницу главного входа. Страсти разгорелись настолько, что даже появление ректора, увещевавшего собравшихся разойтись, не изменило ситуации. В итоге двухчасовых оживленных споров было решено попытаться сорвать намеченный на следующий день торжественный акт, посвященный годовщине образования университета.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии