Керченское сражение. От Крыма до Рима

Простояв еще несколько дней на внешнем рейде, турки несколько раз пытались приблизиться к берегу на шлюпках, под предлогом запастись свежей водой. Но всегда у кромки берега их встречал казачий разъезд и отваживал обратно.

— Все колодцы пересохли, сами без воды маем­ся, — объясняли они вежливо туркам.

Минула неделя, и турецкая эскадра снялась с яко­рей и ушла на юг, по направлению к Синопу.

Однако великий визирь не унимался и направил к крымским берегам весь наличный турецкий флот с десантом в несколько тысяч янычар.

— Хоть провалитесь сквозь землю, а янычары должны быть на крымском берегу, — напутствовал ви­зирь капудан-пашу. — Да поможет вам Аллах!

В начале сентября на горизонте неподалеку от Ка-фы замаячили первые паруса. К крымским берегам на­правлялась армада турецких судов в 170 вымпелов.

Но и в этот рейд турки не застали войска врасплох. Турецкие корабли еще только наполовину вытянулись из-за горизонта, а на берегу в полной готовности их ждали батальоны пехоты и конница. Суворов послал за подкреплением, и спустя сутки на Южный берег Кры­ма прибыли первые батальоны резервного корпуса кня­зя Багратиона. Не ожидал капудан-паша такой стреми­тельности от русских войск. Сотня с лишним судов ма­неврировала вдоль побережья, стараясь найти хотя бы маленькую лазейку на незащищенном берегу. Но всю­ду на берегу стояли наизготовку эскадроны гусар, лег­кие пушки, пехота. Суворов через сторожевые разъез­ды следил за каждым движением турецкой эскадры. Турецкий флагман наконец понял, что внезапность ему не подмога, и начал хитрить.

В полдень, неподалеку от Судака, к берегу направи­лись парламентеры. На берегу турецкого офицера попро­сили подождать, пока не прибудет старший начальник.

Суворов сам принимал парламентера.

— С чем пожаловал голубчик?

Турецкий офицер низко поклонился.

—    Капудан-паша просит высокочтимого русского начальника разрешить матросам прогулку на берегу. Экипажи должны размять ноги.

—    Али вам берега Анатолии не хватает? — лукаво улыбаясь, спросил Суворов и, не дожидаясь ответа, кивнул толмачу. — Рад бы позволить, но закон не доз­воляет. Имею известие, что в Константинополе, откуда вы прибыли, «моровая язва» гостит. Потому без надле­жащего карантина сего не могу разрешить.

Спустя неделю к берегу опять направился парла­ментер.

— Капудан-паша просит разрешить султанским чиновникам наведаться на торговую биржу в Кафе. Уз­нать, какие там товары и почем стоят.

Ответ Суворова не заставил ждать:

— Торговые люди в Кафу следуют на купеческих судах, потому и султанским чиновникам надлежит то­го придерживаться.

Отказал Суворов и в третьем случае, набрать на бе­регу свежей воды, «с полной ласковостью».

На море заштормило, и флагман турок трижды выпа­лил из пушек. «Эскадре построиться в кильватер для сле­дования в Константинополь». По пути турецкая эскадра попала в жестокий шторм, не досчиталась 80-пушечного флагманского корабля и нескольких сотен матросов…

Суворов отгонял от крымских берегов незваных гос­тей и в то же время нехотя исполнял срочное поручение князя Потемкина. Светлейшему вдруг пришло в голову, видимо не без влияния императрицы, переселить из Крыма на пустующие южные земли греков и армян. До­бро, греки. Их далекие предки обосновались в этих мес­тах много веков тому назад. Верные вековой привязан­ности своих предков, греки обосновались на северном побережье Азовского моря. Армяне же, следуя своему историческому призванию, уютно обустроились на бой­ком торговом перепутье, подле крепости Святого Дмитрия Ростовского, под защитой русских пушек. На карте России с той поры обозначилось местечко Нахичевань…

Успешно справившись с несвойственным его поло­жению заданием, Александр Суворов не преминул до­нести по команде свои выводы о значимости Ахтиар-ской гавани для Черноморского флота.

«Подобной гавани не только у здешнего полуостро­ва, но и на всем Черном море другой не найдется, где бы флот лучше сохранен и служащие на оном удобнее и спокойнее помещены были». По сути, это донесение явилось первым официальным признанием того, ка­кую роль в будущем это место сыграет для судеб флота. Прозорливо смотрел в перспективу генерал-поручик, который со временем сдаст экзамен на звание мичмана российского флота.

Екатерина II по достоинству отметила успешные действия Суворова «за вытеснение турецкого флота из Ахтиарской гавани». Пожаловала полководцу золотую табакерку с бриллиантами.

Незадолго до прихода в Ахтиарскую гавань «Свято­го Павла» там побывал недавно назначенный Главноко­мандующим Черноморским флотом князь Потемкин. Подобно Суворову, он сразу понял, что означает эта ак­ватория для флота. «Сие место20 , — докладывал он в Пе­тербург, — должно быть столь сильно укреплено, что хотя б неприятель облег крепость с земли и с моря, она могла б его нападению противиться доколе из других пределов России не прибудут на помощь войска».

По приказанию князя фортификатор вычертил план оборонительных сооружений. Пояс укреплений охватывал весь Херсонесский полуостров.