Кентерберийские рассказы

Но вернемся к нашей истории. Утром 7 июня (только вот что за год был, я не знаю) Януарий, побуждаемый женой, возымел большую охоту пойти в сад и предаться там некоторым забавам. Ему захотелось порезвиться с ней. Итак, в то утро он ворковал Мае на ушко:

«Вставай, дорогая, проснись, малышка. Уже слышно, как поет горлица, голубка моя, зимние бури миновали. Поднимись же. Открой свои голубиные очи. Пойдем со мной. О, груди твои слаще вина. Сад обнесен стеной. Там никто не увидит нас. Ступай со мной, ты так бела и прекрасна. Ты пленила мое сердце своей безупречной красотой и добродетелью. Пойдем. Давай позабавимся. Ты одна – мое наслаждение».

Тем временем Мая подала знак Дамиану, чтобы он поскорее проник в сад через калитку. Дамиан взял поддельный ключ, отпер калитку и тихонько прокрался в сад. Никто не видел и не слышал его. В саду он спрятался за кустом. Теперь в сад вошел Януарий, слепой, как камень; Маю он держал за руку. С громким лязгом захлопнув за собой калитку, он повернулся к ней и сказал:

«Вот теперь, жена, мы здесь с тобой наедине. Ты – существо, которое я люблю больше всего на свете. Господь свидетель, я скорее самому себе перережу горло, чем обижу тебя. Помнишь, как я выбирал тебя? Я выбрал тебя не из алчности, дорогая моя, а из любви к тебе. Пускай я стар и слеп – я объясню тебе, в чем счастье верности. Это твой долг перед Иисусом Христом и перед твоей собственной честью. А еще конечно же ты унаследуешь все мое имущество – дворец, деньги, все-все. Я уже завтра составлю завещание, где это будет написано. А теперь, душа моя, я попрошу тебя о маленьком поцелуе. Пускай твои губы запечатают наш договор. И, кстати, не вини меня за ревность. Твой образ так глубоко запечатлен у меня в сердце, что, когда я думаю о твоей красоте и моей старости, то мне становится невыносима мысль о разлуке с тобой. Ты всегда должна оставаться рядом со мной, моя драгоценная, потому что я люблю тебя. А теперь поцелуй меня, милая. И давай пройдемся».

Мая, выслушав его, принялась тихонько плакать. Потом она успокоилась и ответила ему:

«Я так же, как и вы, хочу сберечь душу незапятнанной. Конечно же я должна блюсти свою честь. Нежный цветок моей женственности – в ваших руках. Я отдала его вам, когда священник связал нас священными узами супружества. Дорогой мой господин, я молю Бога о том, чтобы никогда не наступил день, когда я опозорю свою семью или обесчещу свое имя. Я никогда не стану неверной женой. Да скорее я умру самой мучительной смертью на свете. Если я обману вас, зашейте меня в мешок и бросьте в ближайшую реку. Я благородная женщина, а не какая-нибудь шлюха. Почему вы со мной так говорите? Что ж, мужчины вечно изводят жен попреками, они вечно подозрительны и недоверчивы, потому что сами постоянно изменяют им».

Она уже заметила, что за кустом спрятался Дамиан. Она легонько кашлянула, а потом, используя язык знаков, велела ему залезть на грушу, где висело много спелых плодов. Он мигом вскочил и забрался на дерево. И сразу же понял, что она задумала: он читал ее мысли куда быстрее Януария. К тому же она уже передала ему письмо, где описывала свой план. Пока я оставлю его там, на груше, а Мая с Януарием пускай прогуливаются между цветочными клумбами.

День был ясный, и по дрожащему воздуху на землю спускались золотые лучи Феба, согревая своей лаской цветочки. В ту пору года это божество находилось в созвездии Близнецов, и близилось солнцестояние. Скоро сияющее солнце должно было склониться к закату. Случилось так, что в этот самый день Плутон, царь духов, тоже вошел в этот сад, только с противоположной стороны. Его сопровождала жена Прозерпина и вся ее женская свита. Если помните, он похитил ее с Этны, когда она собирала дикие цветы на горном склоне. Можете прочитать об этом у Клавдиана, в «Похищении Прозерпины», где он описывает черную колесницу, на которой ее увез владыка подземного царства.

Плутон уселся на зеленый дерн посреди обнесенного стеной сада и обратился к царице с такими словами: