Кент

Я едва могла себя заставить даже моргать, глядя лишь вперед на то, как Себ, повернулся к стойке, проговорив мило и вежливо, но достаточно напряженно:

— Ребята, вы же слышали, что вам сказали. Мы не продаем выпивку до открытия клуба. Сходите в магазин и купите все, что хотите…или что вам продадут в силу вашего возраста.

Большой Стэн низко и отрывисто хохотнул, но я не смогла сделать и выдоха, когда мои ресницы дрогнули и тяжело поднялись вверх, открывая взору то, что заставило меня дрогнуть всем телом, пошатнувшись.

Это были они.

ОНИ!

Те самые придурки, которые зажимали меня у стены и пытались изнасиловать на полном серьезе, даже если были в стельку пьяны. Эта троица снова была в полном составе и явно навеселе, судя по тем «неземным ароматам», которые стойко витали над ними, а теперь и у стойки бара.

Мне было тяжело дышать…

Я едва могла втянуть воздух в легкие, которые сжались в теле, истошно завибрировав от опоясывающей меня паники, когда выступил холодный пот, появляясь капельками на лбу и висках.

Кажется, прав был Зак, когда говорил, что я хрустальная как бы не пыталась переубедить себя в этом. Прошло уже столько дней, и мне казалось, что я спокойна и собрана, но все это было лишь видимостью и большой ложью.

Я боялась так сильно, что закричала бы, если бы только могла дышать от паники и омерзения, будто их руки снова касались меня, припирая к стене и делая меня такой беспомощной и хрупкой, какой я не была никогда. Просто не могла себе позволить такой быть!

Разговоры продолжались, Себ что-то говорил этим придуркам, которые лишь продолжали нагло скалиться и явно дерзить в ответ, отчего Большой Стэн уже нависал над ними, когда раздался оглушительный грохот.

Грохот, от которого стало невыносимо тихо и где-то сверху раздался разъяренный крик, извергающий десятки матов и оскорблений….в мой адрес.

Потому что я только что разбила ту самую драгоценную бутылку, за которую едва ли смогу расплатиться.

— Уберите ее с глаз моих, пока я не прибил эту криворукую малявку!!!! — кричал так, что брызгал слюной, наш самый большой босс и непосредственный начальник, едва ли колобком не скатываясь по запасной лестнице и кидаясь к стойке, чтобы шарахнуть по ней своими пухлыми ладонями с огромной силой, отчего я задрожала, плотно закрывая ресницы, чтобы только сдержать первые слезинки.

Босс продолжал что-то надрывно кричать обо мне и том, что сделает со мной в унисон с хохотом тех малолетних уродов, перед которыми разворачивалось самое настоящее представление и рычания Большого Стэна, что уже, очевидно, сгребал их своими ручищами, чтобы выкинуть из заведения. Жаль, что так поздно.

Мои мысли разбегались, словно тараканы на кухне глухой ночью от внезапно включенного света, когда я терялась оттого, на чем мне стоит сосредоточиться, чтобы понять одну простую вещь — я только что поставила большой и жирный крест на своей работе, и, очевидно, задолжала одному страшному типу, с явным криминальным прошлым, огромную сумму денег.

— …я выдерну эти ее кривые руки!!!

— Лапушка, — дыхание Себа коснулось меня, как и его мягкие руки, которые обнимали и прижимали к его телу, когда мужчина вдруг буквально зашипел на нашего босса, — Можно вести себя потише, в конце-то концов!!! Не видите, что девочка сама напугана так, что вся дрожит и стала холоднее льда в вашем стакане!!

Прижимаясь всем телом к Себу, я хваталась трясущимися пальцами за его очередную идеально выглаженную и кристально чистую рубашку, не боясь ее измять или замарать своей потекшей тушью, потому что он был единственным человеком, который мог меня понять и защитить.

Вот только шеф все никак не унимался, от слов Себа разъярившись лишь еще сильнее и принявшись колотить кулаками по стойке, отчего разбил еще пару стаканов и рюмок, крича так, что я не слышала даже собственного дыхания.

— Деточка моя, скажи мне, что с тобой, — руки Себа опустились на мою голову, словно он закрывал меня собой от осколков этой никчемной жизни, где я не смогла быть даже его помощницей, как бы он меня не прикрывал и чтобы не делал, чтобы меня не выгнали, — Ты белее молока….чего ты так испугалась?

— …они, — выдохнула я в грудь Себа, не надеясь, что он услышит, — это были они….

Я не думала, что он поймет, о ком именно я говорю в эту секунду, почувствовав, лишь как под моими ладонями стройное тело Себа напряженно застыло и он смачно сматерился так резко и громко, что своими матами подавился на секунду даже орущий шеф, растерянно замолчав.

— Лапушка в шоке! Вы не видите?! Ее всю трясет! Те уроды пытались ее изнасиловать в первый рабочий день! — рявкнул Себ шефу, отчего я напряженно застыла, надеясь, что тот поймет мое угнетенное состояние ну хоть на капельку и, возможно, не уволит сегодня…

Но шеф был не тем человеком, который знал что-либо о жалости, когда снова разразился ором на весь клуб, в очередной раз шарахнув руками по стойке, и кидая в нас одну из еще уцелевших рюмок: