Кент

-..и как его еще не уволили? — недовольно пробубнила я, смирившись с тем, что сегодня он так и будет стоять перед моими глазами с этой его ухмылочкой, жутким взглядом, пробирающим до самых костей, и резкостью в каждом движении, если только он не пил, растекаясь на своем стуле.

— За что?

— Ну, разве танцорам можно драться?

Себ помолчал какое-то время, словно пытаясь уловить нить нашего разговора, проговорив, наконец, медленно и так, словно убеждая в этом сам себя:

— Так танцоры и не дерутся. По крайней мере, при мне такого еще никогда не случалось.

— Сам же говоришь, что ваш распрекрасный Бродяга только этим и занимается!

Себ замолчал снова зашевелившись и вдруг его плечи и торс буквально затряслись от безудержного смеха, когда мужчина даже запрокинул голову, веселясь от души, пока я недоуменно улыбалась, завороженная его очарованием, но совершенно не понимая причин этого веселья.

— Ты думаешь, что Бродяга танцор?

На мой утвердительный кивок, Себ издал стон вперемешку с хохотом, покачав головой:

— Боже, лапушка, ты только что озвучила мои самые смелые эротические фантазии воистину! Чтобы Бродяга, да еще и на пилоне! Ты просто лишила меня сна на эту неделю!…

Пока Себ хохотал, вздыхал и качал головой, я терялась в догадках, кем же тогда мог быть этот маньяк.

— Теперь даже спросить боюсь, кем же он здесь работает, — пробормотала я, когда Себ потянулся ко мне, вытирая ладонями мои мокрые от недавних слез щеки и поправляя волосы.

То, что он здесь именно работает сомнений не возникало — иначе, как бы он мог так спокойно находиться в раздевалке закрытого заведения и быть сегодня днем в зале, пока бар был закрыт для простых посетителей? Я уж скромно молчу про то, что сегодня творилось в кабинете большого босса…человек с улицы, едва ли мог себе позволить такое.

— Он боец, лапушка.

Я несколько раз сосредоточенно моргнула, пытаясь утрясти это слово в своем сломанном сознании.

— Что-то вроде охраны?

— Нет.

Да, на охрану в своей майке-борцовке и потертых джинсах он походил едва ли.

— В нашем баре есть еще нулевой этаж. Вход туда закрыт для всех, кроме людей, имеющих особое приглашение. Ты ведь не думаешь, что такое большое и не самое дешевое заведение способно процветать только на одной продаже выпивки и платном входе?..

На самом деле в данную минуту я вообще мало о чем могла думать, зато впитывала каждое слово Себа, словно губка спасительную влагу.

— И? Что на этом страшном нулевом этаже?

— Бои без правил. Любой желающий, у кого есть доступ туда, может побиться сам или поставить деньги на бойцов. Вся выручка и огромные гонорары крутятся только там, девочка. А Бродяга уникальный боец, если продержится еще два месяца, то получит куш в полтора миллиона зеленых.

— Что это значит? — спросила я почему-то приглушенно, словно боясь, что нас могут услышать.

— Если бойца не может победить никто в течение шести месяцев, то он получает особый приз и может выбрать сам: будет ли он биться дальше или нет. Такое здесь было только один раз до Бродяги, много лет назад, когда я еще не работал.

— …боец значит, — снова пробормотала я, только теперь понимая, почему на его теле было столько синяков, ссадин, порезов и шрамов, — а вроде выглядит не слишком-то внушительным…

Себ рассмеялся снова, приглаживая мои волосы и забавно выгибая брови:

— От вас двоих искры летят, девочка! Сколько здесь работаю, еще не помню, чтобы Бродяга так хохотал, а кто-то посмел ему огрызаться и не западал с первого взгляда.

Я фыркнула, едва не закатив глаза:

— Я что похожа на извращенку? Не люблю маньяков, вроде этого вашего Бродяги!

Себ рассмеялся, глядя на меня смешливо и забавно выгибая брови, словно пытаясь мне сказать, что-то вроде: «Ну-ну! Конечно!»

— Себ…

— Что, лапушка?

— Спасибо тебе…

Я говорила это от самого сердца, чувствуя, что рядом с ним и после этих слез, мне на самом деле стало гораздо лучше.

Теперь я могла дышать, могла мыслить, могла жить дальше за своей стеной из дрожащей стали…запустив в свой маленький круг свою первую и пока единственную подружку.

— И тебе спасибо, девочка моя….а теперь идем, скоро начнется жара! До конца смены поработаешь со мной, будешь помогать, заодно посмотришь, что у нас творится. Потом поспишь пару часов здесь, и мы отвезем тебя с Люком домой, договорились?

— Да!

Когда мы наконец вышли из подсобки, охранник Большой Стэн окинул нас долгим встревоженным взглядом:

— Вы в порядке, девочки?

— В порядке мы, — кивнул Себ, отчего я хохотнула, следуя за ним снова за барную стойку и морально готовясь к тому, что скоро здесь начнется.

Готовилась я зря.

Мне это никак не помогло.

Потому что в таких местах я сама никогда не бывала. До этого дня.

И хвала небесам за это!

От нескольких сотен танцующих, поющих, орущих, пьющих и ржущих людей, через пару часов у меня просто рябило в глазах.

Или дело было в нескольких десятках лазеров всех цветов от неоново-зеленого, до ядовито-желтого, которые мельтешили, и отражались миллионами ярких мерцающих звездочек от большого крутящегося шара, прицепленного на высоченном потолке.

Этот зал оказался двухъярусным.