Кенгуру и белые медведи

— Я давно должен был прояснить всё раз и навсегда. — Ихтиолог не обращал внимания на прохожих. Надо отдать им должное: они все, как один, вели себя чрезвычайно деликатно, не начинали беспардонно пялиться, а продолжали свой путь, лишь изредка оглядываясь на романтичное действо. — Я никогда не встречал никого, похожего на тебя. Ты особенная, ты…

Почему слова даются так тяжело? Будто сам из себя клещами вытаскиваешь. Дантон, не тормози! Скажи ей!.. Ты же так долго ждал этого момента! Кристи — твоя мечта, твоя судьба! Да, она взбалмошная и непредсказуемая, но это и отличает её от прочих женщин. Ты же хочешь быть в ней до конца дней своих! Хочешь ведь?.. Так, что это за сомнения? Откуда?! Нет уж, дружок, поздно отступать! Хватит страдать ерундой. Ты же любишь эту девушку! Она не идеальна, но безупречных людей и не бывает. Неужели есть в ней какой-то недостаток, который может тебя отпугнуть? Прекращай мямлить и будь мужчиной!

Марк вдохнул под завязку.

— Кристина Маргарет Геллер, ты…

Очи рыжей вспыхнули восхищением, предвкушением. Она стала даже прекраснее обычного. Лицо сияло красотой, уверенностью, благосклонностью… И вдруг опять появилась Вика. Она стояла, уперев руки в бока, вздёрнув носик и озорно поглядывая на блондина. «Дантон, не пугай меня! Видел бы ты себя со стороны. У тебя лицо, как у злостного неплательщика во время описи имущества!». Тут-то Марк внезапно и понял: главный недостаток Кристи — то, что она не российский налоговый инспектор, заставляющая съедать по пять ложек горячего в день и упрямо доказывающая, что у неё зелёные, а не голубые глаза.

— …ты только не принимай близко к сердцу, но нам надо расстаться. — Дантон прыжком поднялся с колен и отряхнул штанины.

Кристи едва-едва не брякнула «Да, конечно, я согласна!» на автопилоте, но вовремя затормозила и выставила подбородок вперёд, подняв брови. Таким манёвром обычно просят повторить сказанное, когда не удалось толком расслышать. Марк и повторил:

— Нам надо расстаться.

— Что?!!!!!!!! — Это был даже не взвизг. Это был звуковой удар.

В радиусе тридцати пяти метров прохожие вздрогнули, а чайки сорвались с мест и улетели куда подальше.

— Ты меня бросаешь?!! — опять выстрелила ультразвуком рыжая.

Дантону и самому было стыдно. «Бросаешь». Неприятное слово.

— Нет… Да… Я предлагаю разойтись по-хорошему, без обид. У нас всё равно ничего не выйдет.

Ихтиолог ожидал третьей ударной волны, но её не последовало. Девушка сдавленно пролепетала:

— Но ты же… только что… я думала…

Марк чувствовал бы себя куда лучше, если б она продолжала орать. Он бы и несколько пощёчин или ударов стерпел, если б от этого бывшей возлюбленной полегчало.

— Знаю, Кристи. Я тоже так думал минуту назад.

— И что тебе стукнуло в голову? — Кристи, может, и была баламуткой, но не дурой. — Это из-за Вики, да?

Взгляд Марка ответил красноречивее любых слов и кивков.

— Не ненавидь меня, пожалуйста.

— И не собиралась, — фыркнула Кристи, собрав волю в кулак. — Ты этого не заслуживаешь. Если ты сам отказываешься от своего счастья, дело твоё. — Она даже смогла усмехнуться. — Какая же я всё-таки глупая. Любая идиотка на моём месте поняла бы, что у вас роман, а я, как последняя ненормальная, верила, будто между вами ничего нет. Небось, вам было весело надо мной потешаться.

— Нет, Кристи! У нас с Викой ничего такого не было и нет… Но я надеюсь это исправить.

Девушка изогнула правую бровь со словами:

— То есть ты по уши влюблён в девушку, с которой не…

— …Даже не целовался, — хмыкнул Марк.

По совести говоря, Кристи бы сейчас с удовольствием разревелась. Однако рыжая не собиралась ронять достоинство, ей казалось, что заплакать значит проявить слабость. На душе было паршиво… но от последних слов Марка там как-то посветлело… Кристи верила, что он не лжёт. Само собой, обидно после четырёх с лишним лет романа расставаться вот так запросто, и, тем не менее, приятно, что до сих пор есть люди, которые влюбляются столь трогательно и невинно.

Рыжая развела руками, словно сообщая: «Я ничего не могу поделать, ты свободен». Вслух она произнесла:

— Не стану же я тебе приковывать к себе цепями.

Марк счастливо выдохнул, с облегчением и некоторой виноватостью.

— Прости меня.

Кристи махнула рукой.

— Проехали. — Она отвернулась и быстро зашагала прочь, чтоб Дантон не увидел её слёзы.

Девушка шла и шла, почти бежала, бешено стуча каблуками. А вот и слёзы полились. Подумать только, она даже не может заставить себя разозлиться, хотя обычно уж с чем-чем, а с этим трудностей не возникало никогда.

Больно было думать о том, что она, видимо, больше никогда не назовёт Марка своим парнем. Не обнимет его, не поцелует. Чёрт, им ведь было так хорошо вместе. А что если Марк — единственный в мире мужчина, способный выносить характер Кристи?! Или всё-таки есть на этой планете ещё такие чудаки?