Кенгуру и белые медведи

Марк не разумел, к чему это, но слушал заинтересованно. Когда отец смолк, сын потребовал продолжения:

— Так что вас сближало?

Лицо Уоррена посветлело.

— Нам было хорошо вместе. И тогда, и сейчас. Понимаешь, сынок, очень важно найти человека, с которым тебе хорошо и просто. Вот только это не всегда твоя вторая половинка. Это может быть и друг, и родственник. Любовь бывает разная. Важно не принимать одно за другое.

— Ты сейчас о чём?

— О тебе. И о Вике. Скажи, тебе с ней хорошо?

— Очень, — не раздумывая, ответил ихтиолог.

— А с Кристи?

— Что за вопрос, па? Если б было плохо, разве бы я стал встречаться с ней четыре года?

— То есть, они обе тебе… скажем так, нравятся?

Марк кивнул, добавив:

— Только по-разному.

Уоррен глубокомысленно покачал головой.

— В том-то и дело, сын. Повторюсь: любовь бывает разная. Женщину можно любить как мать, как сестру, как друга, как… женщину… ну, ты меня понял. Последние две категории труднее всего различить. Но нельзя путать любовь к другу с любовью к женщине, это, как правило, плохо заканчивается.

Разговор был прерван неожиданно и бесцеремонно. В открытое окно вдруг сунулся нахального вида субъект и принялся оживлённо щёлкать фотоаппаратом во все стороны. Парень сделал снимков пятнадцать, пока не сообразил, что не застал ничего особенного; вряд ли люди, домывающие посуду, тянули на сенсацию. Папарацци разочарованно вздохнул.

Марк стиснул зубы и язвительно процедил:

— Вы опоздали, международное заседание шпионов завершилось полчаса назад. — Голос его был ровен, но наглому гостю не предвещал ничего хорошего.

Непрошенный фотограф не замедлил метнуться обратно на улицу, после чего поспешно покинул не только двор Дантона, но и квартал.

Марк обречённо возвёл очи долу.

— И так практически ежедневно.

— Может, тебе брать деньги за каждый снимок? — весело предложил Уоррен.

— Неплохая мысль. Повешу на себя ценник. «Один снимок — пять долларов».

— Не дешеви, требуй десять.

— Мальчики, вы ещё не закончили с посудой?! Я уже собрала вещи!

Вытерев последнюю тарелку, ихтиолог доложил:

— Всё сделано! — И вместе с отцом устремился в гостиную.

Лиз, как и Уоррен несколько минут назад, малость опешила, когда сын вдруг крепко-крепко её обнял и сказал, что очень любит.

— Марк, милый, мы уезжаем лишь после обеда, пока рано прощаться.

— Это не прощание, мам.

— Это порыв чувств, — пояснил Уоррен и присоединился к объятиям.

4

Мираб усадил любимую тёщу на переднее сиденье. Следовательно, Вика и Марк должны были занять места сзади. Но молодые люди не спешили. Австралиец с подозрением осматривал транспортную конструкцию, не в силах поверить, что та ещё способна передвигаться.

— А это точно поедет? — усомнился ихтиолог. Усомнился по-английски.

— Ещё как! — заверила Вика на том же языке, потом обратилась к Мирабу и Софье Соломоновне, разъясняя: — Марк говорит, что никогда не видел ничего подобного.

— Поглядим, что он скажет после того, как с нами проедется, — усмехнулась Мирабова тёща. — Если, конечно, он потом сможет говорить.

— Что она сказала? — спросил Марк, насторожённый несколько мрачноватым юмором в тоне женщины.

— Она уверена, что ты получишь незабываемые впечатления, — «перевела» Вика. Не хотелось пугать Марка заранее.

— Слушай, чего встали? — бодро жестикулируя, проговорил Мираб. — Садитесь, садитесь, прямо сейчас и поедем.

Ихтиолог и налоговый инспектор залезли в салон. Для Марка незабываемые впечатления начались сразу же. При лицезрении сего автомобиля изнутри первым делом на ум приходило воспоминание о фильме «Терминатор», конкретно — о сцене, где будущий отец Джона Коннора застревает внутри машины. Марк отродясь не страдал клаустрофобией, но ему сделалось не по себе.

— Мама, Вам удобно? — осведомился Мираб, усевшись за руль.

— Удобно, Мирабушка, удобно. Стартуй.

Водитель кивнул и завёл своё четырёхколёсное сокровище.

Теперь Марку вспомнилось сразу несколько картинок, из разных фильмов, но на одну тематику: машины, которые при заведении взрываются. Серьёзно, механическая повозка столь отчаянно затарахтела, что сами собой навеялись мысли об апокалипсисе.

Дантон сильнее засомневался в том, что автомобиль сдвинется с места. Напрасно. Жалобно поскрипев и обиженно побренчав, чудо техники несколько раз выплевалось дымом через выхлопную трубу, потряслось и дёрнулось вперёд.

Мираб повернулся к Марку и велел придерживать дверцу рукой, так, на всякий случай. На сей раз Вика перевела точно.

— Зачем? — наивно вопросил Марк.

Виктория знала ответ, поэтому пояснила сама:

— Там замочный механизм нестандартный, иногда на поворотах дверца распахивается.

Ихтиолог вцепился в ручку мёртвой хваткой.

Пока они ехали по городу, Дантон отвлекался на созерцание незнакомых улиц и домов. Для него всё это было не то чтобы странным, скорее очень непривычным.

— Твой город красивый, — полушёпотом сказал парень инспекторше.

— Ты ещё далеко не всё видел.

Казалось, правила дорожного движения для Мираба не писаны. Нет, он ничего не нарушал, но… но мчал так, что волосы на голове шевелились.