Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь

В «Риенци» нашли себе полное выражение популистские тенденции Бульвера. Главная мысль романа четко сформулирована на его страницах: "Есть только один способ вернуть народу его величие — воззвать к самому народу. Князья н патриции не могут упрочит" славу государства — они хотят возвыситься сами. Все великие мировые преобразования — результат народных движений". Роману предшествовал эпиграф из "Чайльд Гарольда": "…друг Петрарки, Италии надежда, освободитель от веков позора, Риенци, последний римлянин". Недаром этот роман, переведенный на русский язык в 1860 году, был дважды инсценирован у нас в годы революции. Он оказался созвучным времени. А еще до этого, в 1842 году, Рихард Вагнер создал одноименную оперу на сюжет этого романа.

"Последние дни Помпеи" — самый доселе популярный из исторических романов Бульвера. Внук Бульвера, второй граф Литтон, написавший в 1948 году книгу о своем знаменитом деде, рассказывает, каким почетом был он окружен, когда в Помпее признался экскурсоводу, что он потомок автора романа, только что горячо рекомендованного слушателям. Вышедший впервые на русском языке в 1842 году, этот роман продолжает издаваться поныне.

Вернувшись в Англию, Бульвер написал еще два романа о далеком прошлом на сей раз прошлом своей родины ("Последний барон", 1843, и "Гарольд, последний из саксонцев", 1848). В первом из них рассказывается о гибели графа Барвиха, "делателя королей" (1428–1471) и угасании феодальной вольницы, во втором — о кратковременном правлении последнего саксонского короля Британии Гарольда II (род. в 1022 г.), убитого при вторжении нормандских завоевателей в 1066 году. Публика встретила эти романы неплохо. Иначе отнесся к первому из них Теккерей. В опубликованной в 1847 году пародии "Романы прославленных сочинителей, или романисты — лауреаты премий «Панча» он, заново поиздевавшись над Бульвером за "Пола Клиффорда" и "Юджина Эрама", помянул и "Последнего барона", где автор, как, впрочем, и в прежних книгах, "ставил себе целью живописать одним махом целый век".

Кто знает, не эти ли уколы заставили Бульвера вернуться к роману из современной жизни? В 1849 году появляется "Семейство Кэкстонов", а в 1851–1852 — "Мой роман" — книги, полные юмористических зарисовок в духе Стерна. Эти романы при всей своей поверхностности лучше вписывались в литературу, определяемую творчеством Диккенса и Теккерея. Шесть лет спустя, в 1858 году, вышел в свет еще один роман подобного типа — "Что он будет с этим делать?".

И все же Бульвер упорно искал "свое место" в литературе. Он обращается к жанру, в котором сейчас не видит себе соперников, — к фантастическому роману. В,1842 году он публикует первый из них — «Занони», названный так по имени главного героя. Этот человек, не стареющий много веков, достиг большой мудрости и накопил несметные богатства. Его долголетие отчасти объясняется тем, что он сумел избавиться от всех человеческих страстей и привязанностей. Но любовь все-таки побеждает его холодную отрешенность. Он женится на прекрасной неаполитанской певице и гибнет, спасая ее.

Менее удачным оказался роман "Странная история" (1862), написанный для журнала Диккенса "Круглый год". Его герой овладел тайной долголетия, но в отличие от Занони он бездушный себялюбец, преданный лишь собственным удовольствиям. Этот роман, впрочем, тоже по-своему интересен: в нем найдена идея, ставшая необычайно популярной в последующей фантастике — герой "Странной истории" обладает способностью влиять на расстоянии на других людей.

В фантастическом жанре написано и одно из последних произведений Бульвера — "Грядущая раса" (1871). Роман этот оставил заметный след в истории фантастической литературы. В нем Бульвер подвел некоторые итоги предшествующей фантастики и поставил вопросы, еще долго обсуждавшиеся в пределах и за пределами этого жанра.

В романе рассказывается, как один молодой американец проник через глубокую штольню в подземный мир, жители которого овладели особым видом энергии — «врилем». Он и врачует, и приводит в действие машины, и помогает прокладывать дороги сквозь скалы. Врилии, как называет себя этот народ, могут даже летать и носят на себе крылья, наподобие ангельских. Если окинуть взглядом фантастику, предшествующую бульверовской, то выяснится, что именно он впервые заговорил о коренном переломе в развитии производительных сил, связанном с открытием новых научных принципов, и о вытекающих отсюда социальных и политических последствиях.

Но каких?

По Бульверу, подобный перелом не разрушит существующие социальные институты, а, напротив, закрепит их, разве что сделав несколько более патриархальными.