Кенелм Чилингли, его приключения и взгляды на жизнь

- Нет, я сказала достаточно, чтобы объяснить вам, почему мне иногда приходят в голову гордые и тщеславные мысли. Почему, например, я сказала себе: "Может быть, мне по праву принадлежит место между теми знатными дамами, которых он..."? Но теперь все это в прошлом.

Она с милым смехом поспешно встала и помчалась к миссис Камерой, которая медленно шла по лужайке с книгой в руке.

ГЛАВА XII

В этот вечер в пасторском доме было очень весело. Лили не ожидала встретить там Кенелма, и лицо ее просияло, когда, увидев девушку, он повернулся от этажерки с книгами, которую Эмлин предлагал его вниманию. Но, вместо того чтобы подойти к Кенелму, она убежала на лужайку, где Клемми и другие дети встретили ее радостными криками.

- Вы незнакомы с "Ювеналом" Маклина? - спросил почтенный ученый. - Вам будет очень приятно прочесть его - вот он, посмертное издание Джорджа Лонга. Я могу дать вам Лукреция Монро шестьдесят девятого года. Да, у нас еще есть ученые, которые могут состязаться с немцами!

- Искренне рад слышать это, - сказал Кенелм. - Много времени пройдет, прежде чем они пожелают соперничать с нами в той игре, которую мисс Клемми устраивает теперь на лугу и благодаря которой Англия приобрела европейскую известность.

- Я вас не понимаю, в какой игре?

- "Кошечка в углу". С вашего позволения я пойду посмотрю, может ли тут кошечка выиграть.

Кенелм подошел к детям, среди которых Лили казалась таким же ребенком. Устояв против приглашений Клемми присоединиться к их игре, Кенелм сел несколько поодаль на покатый берег и стал смотреть. Глаза его следили за легкими движениями Лили, слух упивался ее веселым музыкальным смехом. Та ли это девушка, которая ухаживала за цветами среди могильных плит? К нему подошла миссис Эмлин и села рядом. Миссис Эмлин была чрезвычайно умная женщина. Тем не менее она вовсе не отпугивала решительностью своих суждений, а напротив, была очень мила, и хотя соседние дамы уверяли, что "она говорит как книга", спокойная мягкость ее голоса смягчала такое неприятное впечатление.

- Я полагаю, мистер Чиллингли, - сказала она, - что мне следует извиниться за то, что муж пригласил вас на такое не стоящее вашего внимания развлечение, как простой детский праздник. Но когда мистер Эмлин просил вас прийти вечером, он не знал, что Клемми пригласила своих юных подруг. Он надеялся побеседовать с вами о своих любимых занятиях.

Я так недавно расстался со школой, что предпочитаю отдых уроку даже такого приятного наставника, как мистер Эмлин.

Ах, годы счастья! Кто ребенком вновь не стал бы!

- Нет, - с легкой улыбкой возразила миссис Эмлин, - кто так прекрасно начал свой жизненный путь, как мистер Чиллингли, тот едва ли пожелает вернуться в компанию мальчиков.

- Любезная миссис Эмлин, строчка, которую я цитировал, вырвалась из сердца мужчины, который уже обогнал соперников на избранной им арене и в ту минуту находился в майском расцвете молодости и славы. Если такой мужчина в такой период своего жизненного пути вздыхал, что не может вновь стать мальчиком, должно быть, он думал о школьных каникулах и не хотел приниматься за труд, который должен был исполнять как взрослый человек.

- Строчка, процитированная вами, если я не ошибаюсь, из "Чайльд-Гарольда", и, конечно, вы не примените ко всему роду людскому чувство поэта, до такой степени самоуглубленного (если я могу употребить это выражение), что его чувства были так болезненно обострены.

- Вы правы, миссис Эмлин, - сразу согласился Кенелм. - А все-таки каникулы мальчиков очень приятны, и среди мужчин многие охотно пережили бы вновь это время. Я думаю, даже сам мистер Эмлин.

- Мистер Эмлин и теперь отдыхает. Разве вы не видите его за окном? И не слышите, как он хохочет? Глядя на веселье детей, он и сам становится ребенком. Я надеюсь, вы подольше поживете здесь, и уверена, что вы полюбите друг друга. Ему редко случается поговорить с таким ученым человеком, как вы.

- Извините, я не ученый - это очень благородный титул, и его нельзя давать такому праздному верхогляду, как я, лишь скользящему по поверхности книжных знаний.

- Вы очень скромны. У моего мужа есть ваши премированные кембриджские стихи, и он говорит, что "латынь в них бесподобна". Я точно повторяю его слова.

- Чтобы писать латинские стихи, нужна только сноровка. Они лишь доказывают, что у меня был хороший учитель. Но это редкий случай, чтобы истинный ученый мог дать миру другого истинного ученого, чтобы Кеннеди воспитал Монро. Но вернемся к более интересному вопросу - о праздничном отдыхе. Я вижу, Клемми с торжеством "едет вашего мужа. Он будет представлять "Кошечку в углу".