Кель. Девочка-убийца влюбилась

– Ты на уроки не пойдёшь? – спросил Виктор.

– Нет. Мне нужна твоя помощь.

– Отмазку придумать?

– Нет! У тебя есть что для обмена?

– Допустим, есть.

– Дин раздобыл диск с невероятно запрещённым фильмом. От него вся Америка в ужасе.

– Ты же знаешь, я не фанат.

– Зато я фанат. Я не успокоюсь, пока эту жесть не увижу. Поможешь?

Барсучонок решил помочь. И они отправились к Дину.

Как уже было сказано, в те времена даже записать диск было проблемой. А Youtube не существовал даже в проекте. Всё ценное сохраняли на жёсткий диск. Но даже жёсткие диски были совсем тесные, на пару гигабайт, и так и норовили закончиться.

Поэтому всё полезное обменивали. Если кто-то покупал игру, то её тут же ставили себе все его знакомые и одноклассники. Идеально, если игра шла без диска. Если оказывалось, что нет, ты играл два-три дня, а потом сохранял содержимое диска в отдельную папку. Потом ты искал сведущего человека вроде Барсучонка, и он заводил тебе виртуальный CD. Неудачники, у которых не было знакомого Барсучонка, играли два-три дня, а потом удаляли с истекающим кровью сердцем.

Дин жил в двух кварталах от школы, в новенькой жёлтой высотке. Она считалась престижной, несмотря на соседство с тюрьмой.

Это был невысокий, ниже Барсучонка, деятель лет двадцати трёх. По паспорту он был Денис Петров, но все называли его Дином. Денисов много, Дин – уникален.

Никто толком не знал, чем на самом деле он занимается. Мама Барсучонка помнила, что раньше, когда он ещё был без пирсинга, Дин учился в нашем университете на факультете иностранных языков. Он проучился целых три года. Сам Дин не отрицал свою учёбу, но и не предавал ей большого значения.

Он нигде не работал. Поэтому у него было много времени на пьянки и творческие планы.

Все друзья знали, что Дин – человек знаменитый. Например, он вместе с известным клавишником-раздолбаем Рыжим создал группу Б. У. К.А. (Безумные Ублюдки Крушат Аппаратуру). Барсучонок посоветовал им назвать первый альбом «Дурное влияние Дина и Рыжего». Дин согласился и заранее объявил, что на альбоме будет только одна песня, плюс двадцать бонус-треков.

Уже второй год они вроде бы что-то записывали, хотя ни одной записи так никто и не услышал. Не было даже ни одного концерта.

– Ну я же ни на чём играть не умею, – объяснял Дин, когда его спрашивали, когда концерт. Поэтому альбом запишут на компьютерных синтезаторах. Что касается Дина, то он будет петь.

Но даже задолго без альбома Дин был знаменит. А чем он был знаменит, не знал никто. Его слава была настолько велика, что уже не нуждалась в содержании.

– Не могу работу найти, – пояснял он, – Наверное, не надо искать. Надо, чтобы она сама меня нашла.

Дин открыл дверь. В руке у него была бутылка пива.

– Проходим.

Отец Дина владел половиной обувных магазинов нашего города. Так что квартира у него была просторная, трёхкомнатная. Там Дин мог целый день сходить с ума в своё удовольствие.

– Пиво будете, школьники? Одна бутылка на двоих, учительница не заметит.

– Мы насчёт того диска пришли, – сказал Алукард.

– Какого диска?

– С жестью.

– А что взамен?

Барсучонок достал из портфеля диск с «Ацтеками». Дин посмотрел, поцокал языком и вручил опасный диск.

Это был CD-R в простой белой коробке. Ни на вкладыше, ни на самом диске не было ни надписей, не пометок.

– Давай прямо у тебя посмотрим.

Дин уселся за новенький сверкающе-чёрный компьютер и откинулся на спинку кресла.

– Нет. Я такое не смотрю. Я подонок, я не маньяк.

Они обсудили новости. Потом установка игры закончилась и Дин погрузился в завоевание Мезоамерики. Подсказывать он себе не разрешал. И в большой квартире немедленно стало скучно.

– Ну, мы пошли, – сказал Барсучонок!

– Угу, проваливайте.

Блуждать по улицам в промозглый зимний день не хотелось. Поэтому Барсучонок отправился с гимназию. Алукард показал, где живёт и дал страшную клятву, что не будет смотреть без друга.

Наконец, занятия закончились. Родители были в университете, так что дома Барсучонка никто не ждал. И он отправился к Тришину.

Тришин жил на первом этаже. Его стандартная двухкомнатная квартира со старенькими обоями и пыльным ковром на стене была как-то привычней, чем просторные хоромы Дина.

Алукард уже сидел на кухне и открывал бутылку «Оборони».

– Я не буду, – сказал Барсучонок.

– Не возражаю, – ответил Тришин и отхлебнул из горла.

Они перебрались в комнату и задёрнули шторы. Цой с плаката смотрел на них с состраданием.

Диск обиженно загудел. Не было ни меню, ни заставки, какие обычно сопровождают фирменные диски. Прямо в корневом каталоге лежал одинокий видеофайл в формате AVI.

Алукард запустил. Барсучонок мысленно отметил, что Тришин так и не поставил себе никакой нормальный проигрыватель.

– Не боишься? – спросил Алукард.

– Если там членовредительство, – ответил Барсучонок, – я просто закрою глаза.

– А если членовредительство с криками?

– Закрою глаза и заткну уши.

Но то, что они увидели на экране, было настолько удивительно, что Барсучонок смотрел и слушал очень внимательно.

Сначала появился текст на английском. Виктор спохватился слишком поздно и не успел прочитать.