Кехо

Промежуточное звено занимали «полуоскверненные», как назвала про себя их девочка. Эти воины все еще оставались людьми, однако их кожа подверглась первым изменениям. Местами она вздулась, кое-где напротив, высохла, у кого-то появились бесформенные наросты, и еще глаза… Юти не смогла сразу объяснить, что же так привлекло ее во взгляде «полуоскверненных». Поняла только потом — их глаза теряли цвет. Из ярко-болотных, цвета весенней травы, чистых, как небесная лазурь, и темных, как жирная плодородная почва Ближних Земель, они становились блеклыми, выцветшими. Осознав это, девочка поежилась, потому что вспомнила взгляд Ерикана.

Но самыми неприятными среди остальных были серокожие. Те, кто полностью отринул все человеческое, став истинным наследием Инрада. Красные глаза, полные крови и злобы, прожигали насквозь. Кожа их походила на сожженный тонкий пергамент, который ветер еще не успел разнести по свету. Тела были худосочны, точно истощены, однако Юти больше не обманывалась на этот счет. Она видела, на что способен истинно оскверненный.

Шли они долго, преодолев длинный кряж, и выбравшись на каменистую горную тропу. Теперь идти приходилось аккуратно, чтобы не сорваться в очередное ущелье. И только здесь они остановились. Внизу бесновалась горная речушка, хищно ощерившись острыми камнями, точно улыбающаяся гиена. Юти подумала, что это невероятно удачное место, чтобы избавиться от ненужных Одаренных.

— Подумай хорошо, старик, — сказал гигант. Вообще, говорил он на южном наречии без малейшего акцента. — Если ты отвернешься сейчас, то, возможно, в следующую нашу встречу тебе придется сражаться. Скоро мы пойдем войной на мир за горой.

— Сколько я живу, вы все время готовитесь к Великому походу, — парировал Ерикан.

— А сколько я живу, ты ищешь маленьких девочек, в надежде, что они откроют пятый обруч.

При этих словах гигант посмотрел на Юти, а его бесформенное черное пятно под носом взметнулось краями вверх. Оскверненный улыбался. Внутри девочки заскребли кошки, но она не отвела взгляд.

— Значит, мы оба занимаемся бесполезной чепухой, — пожал плечами Ерикан. — До скорого. Юти, пойдем.

— Это еще не все, — будто боясь, что старик и в самом деле уйдет, гигант повысил тон. — Он восстал!

— Это я тоже часто слышу, наверное, каждые десять лет, — Ерикан легонько дотронулся до плеча Юти, провожая вперед.

— Он восстал, — повторил гигант тихо, будто находясь в трансе. — И скоро весь мир наполнится слезами, реки станут багровыми от крови, а люди обретут нового Владыку.

Учитель ничего не ответил, даже не обернулся. Они двигались по узкой тропе, с одной стороны которой высилась отвесная скала, а с другой, внизу, чернели верхушки деревьев. Меж тем дорога оказалась, пусть и не ровной, то и дело приходилось взбираться на небольшие камни, но довольно широкой.

Юти шла и выжидала удобного момента. Точнее, она искоса поглядывала за оскверненными, которые внимательно провожали парочку. И наконец, когда серокожие скрылись из виду, девочка повернулась к наставнику.

— Ты оскверненный!

Сказано это было так, точно Юти пыталась оскорбить старика. Хотя в голосе девочки слышалась искренняя обида.

Ерикан остановился. Его и без того сосредоточенное лицо приобрело еще более серьезный вид. Он медленно стянул с себя рубаху и повернулся к Юти боком, показывая серое пятно, размером не больше двух ладоней.

— Я служу Аншаре богиня знает сколько лет, — негромко сказал он. — И не всегда жизнь была ко мне милостива. В какой-то момент я стал искать другие ответы на извечные вопросы. И судьба привела меня в Пустошь… Ты права, на мне отметка Скверны. Вот только я не оскверненный. Потому и прохожу спокойно среди егерей, а они не чувствуют меня. За годы, проведенные после инициации в яме, это пятно не стало больше, не расползлось по всему телу.

— Но ты мог кого-нибудь заразить, — срывался голос Юти.

— Девочка, — мягко сказал учитель. — Сколько дней ты провела рядом со мной? Сколько раз касалась моих рук? Разве Скверна обратила на тебя свое внимание?

Юти промолчала, а старик оделся.

— Все, что в мире Одаренных говорят о Скверне — полная чушь. И твой гнев в отношении контрабандиста не меньшая нелепость. Нельзя, чтобы Скверна вошла в тебя, если ты сам этого не хочешь. Пойдем скорее, я должен тебе кое-что показать. Надо спешить, солнце скоро уже сядет.

Все, что говорил учитель было так убедительно, что стоило ему позвать, девочка сразу же последовала за Ериканом. Хотя еще несколько часов назад всерьез задумывалась, не сбежать ли от него. Нарушить данную в храме клятву и тем самым закончить с путем воина. Однако Юти услышала то, что хотела. Или захотела услышать. А еще Одаренная понимала, без учителя она погибнет.

Более правильным девочке было бы сейчас спросить, куда им надо успеть до заката? Однако Одаренная задала другой вопрос.

— Серокожий говорил, что мир наполнится слезами, а реки…

— Не бери в голову, пустая болтовня, — прервал ее наставник, не давая закончить.