Читаем Кейс полностью

- Какое ведро?

- Обыкновенное, с краской. Сначала на него другое ведро упало. С какой-то дрянью, а потом ведро с краской.

- Откуда упало?

- А, там на стене маляр стену мазал. Со мной ещё любезничать начал. Познакомиться хотел. Кретин. Мне ещё маляров не хватало для полного счастья! Он в этой, как её, на стене был.

- Люлька?

- Не знаю. Она на верёвках была. Вот один конец её и сорвался. А я и опознала маньяка. Когда одна женщина вызвала полицию, я по быстрому ушла.

Волосы у меня на голове уже стояли дыбом и пятая точка сигнализировала, что пора рвать когти.

- Твою душу, Ната! Я надеялся, что мы ещё несколько дней отсидимся здесь, а потом свалим.

- Ну и что? А сейчас что, нельзя?

- Нельзя. На этот адрес выйдут обязательно, это дело времени и не такого уж и большого. Придётся уходить отсюда. А тебе в таком виде появляться на улице нельзя. Уверен, что кроме ментов, скоро тут и бандосы появятся.

- А что не так с моим видом?

- Ты что, не врубаешься?

- Не кричи на меня!

- Ната, твоё фото у каждого мента в этом районе.

- А что делать?

- Менять твою внешность. - Я достал из кармана паспорт. - С этого момента ты Мария-Тереза Санчес. Гражданка Мексики.

Наталья взяла паспорт, внимательно посмотрела на фотографию. Потом подняла на меня удивлённый взгляд.

- Ты что хочешь сказать, что я похожа на эту кикимору?

- Ну некоторая схожесть есть. А остальное дело техники. Волосы твои укоротим. Перекрасим в чёрный цвет. Плюс наложу грим. Кожу тебе затемним.

- Ты издеваешься? Как это волосы мне укоротим? Как это перекрасим? Я не хочу быть брюнеткой. И зачем мне кожу темнить? Что я маме скажу?

- Ничего ты ей не скажешь. Главное свалить через границу.

- Да не буду я красится!

Достала она меня. Забрал у неё паспорт.

- Ну и оставайся тогда тут. А я сваливаю. Да, и кейс твой вон он. Бутылку коньяка я купил. Так что больше тебе ничего не должен. - Засунул бутылку коньяка ей в кейс, к договорам.

- Как это не должен? Втянул меня в это во всё, украл мои деньги и в кусты? А как же "Бентли"?

- Хочешь "Бентли"?

- Хочу.

- Тогда будешь краситься, стричься и в темпе загорать. Поняла?

Она стояла передо мной, сжав свои кулачки, в глазах была неземная ярость, крылышки чудного носика трепетали, губки поджаты.

- Сволочь! Хорошо, давай краситься!

- И стричься!

- И стричься, мерзавец. Никогда не прощу тебе этого!

<p>Глава 7. Обознатушки, перепрятушки</p>

Лесогорск. Квартира киллера. Пятница, 09 часов 15 минут.

Смотрела на себя в зеркало. Я не верила, что эта кикимора это я! Мерзавец довольно ловко меня вчера подстриг. Укоротил мои волосы, которые я растила и лелеяла. Потом покрасил их в жуткий черный цвет. Так и хотелось закрыть глаза и больше их никогда не открывать. Пока он измывался над моими роскошными волосами, спросила его:

- Паспорт, конечно же, фальшивый?!

- Почему фальшивый? Очень даже настоящий.

- В таком случае, я боюсь даже спрашивать, что стало с владелицей паспорта.

- А чего ты боишься?

- Ты её убил?

- Зачем? В этом не было необходимости.

- Хочешь сказать, что она тебе его подарила? Наверное, за красивые глаза?

- А они красивые? - Негодяй, нагло глядя в зеркало, ухмыльнулся.

- Отвратительные.

- Я так и знал. Спасибо за комплимент, Ната. Ты испанский знаешь?

- Нет. Я английский знаю.

- Ну ладно, за неимением горничной будем пользовать кухарку.

- Какую ещё кухарку? Это ты меня кухаркой назвал? - Я резко развернулась на стуле. Из-за этого локон моих волос оказался зажат в ножницах, он не успел острич. От боли я дико взвыла.

- Ты чего вертишься? Сиди спокойно! - Зло рявкнул он. - В данном случае это аллегория! Не знаешь испанский, на худой конец, пойдёт английский!

- Тогда где хозяйка паспорта? - Спросила я чуть погодя, успокоившись.

- Бродит где-то в тайге.

- В какой тайге?

- В лесу. Там сопки какие-то. Они любители экстремального отдыха. Короче, лазают по горам и сплавляются лесными и горными реками.

- Они это кто?

- Она и её муж.

- Они психи?

- Понятия не имею. Но нам надо выдвигаться в темпе, пока они не появились здесь и не обнаружили пропажу своих документов. Хотя может уже и обнаружили. Но не думаю, что они прервут свой отдых.

- То есть, ты украл документы?

- Не я, щипач один. По моей наводке.

- Какой ещё щипач?

- Вор карманник.

- Я так и знала.

- Что ты знала?

- Что у тебя дружки, одно сплошное ворьё и жульё!

Потом была ночь. Нет, у нас ничего не было, хотя жаль конечно, но он был весь в напряжении. Ожидал, что в квартиру придёт полиция. Ну это он мне так объяснил. А идти нам было некуда. Так как билеты на самолет у нас были только на пятницу. Мне было наплевать на его напряжение и я завалилась спать.

Выспалась я хорошо. А вот он, как я поняла, не спал всю ночь. Я же говорю, он ненормальный.

Утром он начал меня гримировать. Когда закончил, я чуть в обморок не упала. Это была не я. Это была та, которая на паспорте. К тому же он ещё мне в глаза контактные линзы вставил, чтобы изменить цвет глаз. У негодяя всё было предусмотрено. Потом он загримировал себя. Мда, профессиональный жулик.

- Всё, собираемся и уходим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман