Казнить Шарпея

Сносно говоривший по-русски моджахед – бывший строитель, работавший некоторое время тому назад с советскими строителями в Кабуле, – объяснил Александру, что его отдали полевому командиру Тургуту, сын которого находится у русских. Тургут хотел обменять его на Фомина. Александра попросили написать на листочке имя, фамилию, а также номер части и фамилию командира. Последнее Фомин писать отказался и только поставил дату, когда произошел бой, в котором он был захвачен моджахедами.

Александра сносно кормили, держали в яме, из которой несколько раз в день выпускали. Через неделю он уже более-менее свободно передвигался по поселку, только ноги его были связаны металлической цепью, замкнутой на большой ржавый замок. Но и без цепей бежать было некуда. Фомин абсолютно не представлял, куда бежать, да и охранялся лагерь отменно...

Примерно на десятый день поздно вечером в поселке наметилось какое-то движение. Послышался звук автомобиля, что было очень необычно, учитывая тот сложный маршрут, который проделал Александр вместе с афганцами на пути в лагерь. Он увидел колонну грузовых автомобилей. Когда они, надсадно тарахтя моторами и чадя соляркой, медленно въехали в лагерь, стало понятно, что это груженные под завязку военные «КамАЗы». Из головной машины вышли двое людей в военном камуфляже. Один из них, судя по выправке и манере поведения, был старшим офицером и распоряжался происходящим.

Машины встречал сам Тургут, который тепло поздоровался со старшим. Александр находился довольно далеко от места встречи и не слышал разговора. Но уже сам факт появления в горах, в лагере моджахедов советских машин не имел для него никакого разумного объяснения, кроме одного...

Фомин открыл глаза:

– ...Я, папа Дима, сначала обрадовался. Думаю: откуда в лагере моджахедов машинам нашим взяться? Обмен, думаю. Сына Тургута привезли, за мной приехали. Пошел я потихоньку к машинам, иду, цепями грохаю. Потом вижу, выгружают что-то... Понял: оружие, «Стрелу», судя по ящикам, боеприпасы. Тут уже меня заметили люди Тургута и те двое. Стали шуметь. Меня к свету вывели, и вижу, стоит возле машины Будаговский, начальник разведки нашей части. Представляешь, я даже когда его узнал, ничего еще толком не понял – все еще про обмен думал. А тут он на меня увидел...

– ...посмотрел...

– ...да, правильно, посмотрел, и такое у него лицо стало, что вдруг догадался я сразу: сука он, оружием торгует...

Игнатов налил себе еще полстакана водки, стукнул им сына в плечо и махом выпил.

– Мне эта тварь, Будаговский, что-то там плел про то, что он-де спасти тебя пытался, – сипло, после выпитого, произнес он.