Казнить Шарпея

– И кстати, о камерах. Я имею в виду не лефортовские, а телевизионные камеры. Зовите! – Шарпей увидел изумленный взгляд Гирина и повторил: – Зовите, зовите! Все влиятельные каналы. И вправду, мне есть что сказать. Я догадываюсь, какие документы принес с собой этот человек. Поэтому телекамеры нам пригодятся. Жду вас в своем кабинете через час. Нет, давайте через два! Мне надо подготовиться...

Шарпей развернулся и исчез так же быстро, как появился.

Через минуту из резиденции высыпала довольно большая группа мужчин, в центре которой быстро шагал невысокий молодой человек с редкой шевелюрой, в котором Игнатов признал главу правительства. Тот энергично разговаривал о чем-то с высоким и худым субъектом, который шагал с ним рядом. Они на секунду задержались возле Игнатова и окружавших его вооруженных людей. Премьер демонстративно покрутил пальцем у виска, как бы давая Игнатову понять, что он о нем думает. Затем все быстро двинулись в сторону парковки.

Подкатили один за другим несколько автомобилей, куда все участники совещания мгновенно загрузились. Машины, визжа колесами на быстром старте, двинулись в сторону выезда. Когда они исчезли из виду, Гирин дал команду, и Игнатова, предварительно надев на него наручники, повели в резиденцию, но не через центральный вход, а через какой-то боковой. Когда до двери оставалась пара шагов, Гирин вдруг крикнул подчиненным:

– Эй, мужики! Свяжите-ка ему руки ремнями. Я слышал, что «браслеты» он умеет снимать...

Погоня

Глава правительства – Эдуард Леонидович Зуев – олицетворял собой политическое наследство, полученное Шарпеем от ельцинского клана. Ликвидировать это под корень не удавалось никакими силами. Президент даже заметил, что, когда он начинал очередной виток войны против ельцинского кадрового наследия, оно только укреплялось. А в рядах его собственной команды тут же возникали бреши: то один, то другой из пришедших вместе с ним соратников оказывался по другую сторону баррикад и убеждал Шарпея не трогать «ельцинских» и «сохранять кадровую стабильность».

Зуев успел поработать на разных должностях в правительстве, был вполне добротным управленцем и неплохим финансистом. До поры до времени он Шарпея устраивал, особенно после того, как тот убедился, что сохранить Зуева политически дешевле, чем его снять.

Он обложил его «своими» вице-премьерами, урезал полномочия, столкнул с пропрезидентским парламентским большинством и сделал зависимым от своей политической воли. Ключевые решения Шарпей принимал сам, но ценил то, что Зуев четко организовал работу правительства, строго спрашивал с министров и пользовался, в отличие от самого Шарпея, благосклонностью со стороны Запада.

...Зуев был откровенно раздражен только что состоявшимся разговором с Президентом. Этот разговор расстроил его настолько сильно, что даже арест террориста прямо на крыльце президентской резиденции не мог отвлечь его от дурных мыслей. Он вспомнил, как демонстративно сухо пять минут назад распрощался с ним Шарпей. А тут еще этот Зубаров, которого он считал главным виновником дурного настроения Президента. Зуев увидел его, когда вышел на крыльцо резиденции. Тот был смертельно бледен и, казалось, вот-вот хлопнется в обморок. «Так тебе и надо!» – злорадно подумал премьер. Садясь в автомобиль, он специально отвернулся от министра. К тому же обстановка не располагала к тому, чтобы затевать с ним разговор.

Зуев демонстративно пригласил с собой в машину Дибаева, который также участвовал в совещании и докладывал Президенту, как обстоит дело со строительством нового парламентского центра.

Доклад Дибаева Шарпей разгромил, услышав, во сколько это обойдется казне.

– Бесплатно постройте! Бесплатно! – обращался он к Дибаеву, хотя было понятно, что указание было адресовано премьеру. – Пусть правительство заберет нынешнее здание на Охотном, этот дурацкий скотомогильник! Продайте его Москве. Дорого продайте! А на вырученные деньги стройте центр. Ни копейки из бюджета я вам на это взять не позволю! Небось уже и откаты в свою смету заложили? А, Дибаев?

– Я такими вещами не занимаюсь, Иван Михайлович!

– А вот это правда! – неожиданно согласился Шарпей. – Такой мелочевкой вы не занимаетесь. На откатах зарабатывают другие. Ваши дела покрупнее будут! Значит, так, господа! – продолжил Президент. – По первому вопросу, по проекту федерального бюджета... Мое мнение: я бы с таким проектом в Думу идти не рискнул. Вы, Эдуард Леонидович, конечно, человек отважный. Может, и рискнете, но не советую! Порвут на куски! И правильно сделают! Вы уже помешались на своей макроэкономике. Где, кстати, Зубаров? У меня ощущение, что вы идете у него на поводу! Так где он?

– Зубаров на подъезде, – тихо откликнулся кто-то из службы протокола.

– У нас все совещание было рассчитано на пятнадцать минут, и он умудрился опоздать. Он что у вас, уже к Президенту по своему графику является? Распустили вы его, Эдуард Леонидович! Вы только послушайте, что он с экранов несет! Зарвался, одним словом!