Каждый выбирает

Прямая трансляция заседаний Коронного Совета влекла еще одно существенное неудобство: приходилось думать не только о сути обсуждаемых вопросов, но и о том, как ты выглядишь «со стороны». Каждому из присутствующих хотелось блеснуть перед невидимой, но огромной аудиторией исключительным обаянием и благородством манер, умением грамотно и красиво говорить, четко мыслить и прочими положительными качествами. Естественно: герцог, а тем более король, во всем должен быть примером для подражания своим подданным.

Выждав для верности минуты две, Олмир сказал:

— Прошу садиться. Есть у кого какие-нибудь вопросы или пожелания?

— У меня будет вопрос не по повестке дня, — начал Адольф Бюлов, прокашливаясь. — Когда Вы планируете назвать имя преемника барона Рагозы?

— Я еще не думал об этом. Почему вы сейчас об этом спрашиваете?

— Мне доложили, что в настоящее время функции начальника королевской Службы безопасности исполняет граф Ламарк.

— Да, он. Как профессионально наиболее подготовленный.

В последний момент Олмир с трудом удержался от невежливого «ну и что?». Бюлову пришлось продолжать.

— Коронный Совет утверждает назначение короля на должность главы Службы безопасности, не так ли? Я заблаговременно заявляю, что Дворянское собрание против кандидатуры Ламарка.

Олмир обвел взглядом собравшихся, глянул на справочный экранчик. Так, можно сделать интересный ход.

— Я полагаю, — важно начал Иона Фара, — что Коллегия присоединится к мнению…

Кто к кому или к чему присоединится, Олмир не стал слушать, задав нокаутирующий вопрос Адольфу Бюлову:

— Господин Предводитель, напомните мне, пожалуйста, кто именно предложил когда-то назначить начальником королевской Службы безопасности графа Верша.

По общему мнению, Верш опорочил себя и опозорил свой род, когда руководимая им Служба безопасности саботировала поиски наследника престола и других учащихся королевского лицея после гибели отца Олмира, Олмира Обаятельного. Все прекрасно знали, что Бюлов, настаивая на назначении Верша, действовал по указке герцога Кунтуэского. Но одного знания мало: все равно, как говорится, у Предводителя «рыльце осталось в пушку», а Александр Кунтуэский, как всегда, оказался ни при чем.

После внешне невинного вопроса Предводитель густо покраснел и склонил голову, а Иона Фара, поперхнувшись, проглотил начатую фразу.

— Назначение графа Верша было осуществлено по моей инициативе, — повинно пробормотал Адольф Бюлов, — прошу прощения.

Олмир заметил, что Антон Благов, до этого сидевший чуть отвалившись назад, после этих слов Предводителя подался вперед и напрягся, как тигр перед прыжком. На его лбу проступили капельки пота. Олмир невольно залюбовался его мужественной красотой.

— Кого на какие свои должности назначать — право короля, и Совет, я считаю, должен согласиться с любой предложенной кандидатурой, — твердо сказал Георгий Цезийский. Остальные согласно закивали.

Вот и развязали мне руки, с удовлетворением подумал Олмир: назначу того, кого захочу, — Коронный Совет заранее выразил согласие с моим мнением. Однако вслух сказал:

— Я еще не принял решения по данному вопросу. Прошу не отвлекаться от предложенной повестки дня заседания. Слово для доклада предоставляется королевскому канцлеру.

Борис Краев, ловко выскочив откуда-то из-за спины Олмира, взобрался на специальную трибуну и начал доклад. Слушать его было одно удовольствие. Но мало кто из присутствующих наслаждался красноречием канцлера.

Зоя в неподвижности потупила взор, глубоко задумавшись о чем-то. Юлианна сидела с таким видом, что Олмиру казалось, будто бы она, как когда-то на Лоркасовских уроках, неотрывно разглядывает себя в маленькое зеркальце. Аполлон Шойский откровенно скучал, тщетно пытаясь скрыть зевоту. Георгий Цезийский, вероятно, вел бурное совещание со своими помощниками посредством компьютерных сообщений.

— Вопросы докладчику?

Незначительные поправки к зачитанному Краевым панегирику оказались лишь у Ионы Фара. Временный представитель Служителей полагал, что реально достигнутые его сословием успехи выше отмеченных канцлером. После небольшого обсуждения доклад получил общее одобрение.

— Предложения по порядку проведения праздничных и спортивных мероприятий в ознаменование моего годового пребывания на престоле представит членам Совета королевский секретарь, — сказал Олмир. Ух, ну и фраза загнулась!

Леон Октябрьский сменил на трибуне канцлера и принялся нудно зачитывать свои бумаги.

Обычно все присутствующие хорошо знали содержание подобных документов, зачастую лично участвуя в их составлении. По мнению Олмира, тратить время на озвучивание того, что и так известно, было нерационально. Он давно отменил бы подобный порядок, если бы не одно «но»: традиции предписывали, чтобы принимаемые законы, некоторые королевские указы и подавляющее большинство различных подзаконных актов обязательно объявлялись на заседании Коронного Совета. Только после этого они приобретали юридическую силу. Что ж, придется посидеть, поскучать несколько минут.