Каждый день, как подарок

Дементьев, Андрей Дмитриевич Каждый день, как подарок

«Женщины любят щедрых…»

У Андрея Дементьева был счастливый лицейский характер. Пожалуй, никто из современных поэтов, как он, столь щедро, легко и светло не продолжил пушкинскую традицию посвящения стихов своим друзьям. А если сюда прибавить за долгие годы написанные стихи, посвященные дорогим и близким людям, любимым женщинам, учителям, вечным спутникам – Пушкину, Лермонтову, Тютчеву, Есенину… – получится целая галерея, а по сути – широкая, необъятная Россия. Россия, которая начинается для Андрея Дементьева с родины его детства – с Тверской земли, с Волги, с истории его рода, его страны, с русской природы, с русского языка, первых юношеских поэтических строк, с классической русской музыки, всегда звучавшей в доме его родителей… Немалое богатство, заметим мы, дано было изначально будущему поэту и, кажется, он распорядился этим богатством с полной отдачей, приумножив его своим творчеством и вернув его своими стихами, песнями, выступлениями – верным и преданным его поэзии почитателям и почитательницам.

При этом в его галерее, в кругу его друзей – самые разные люди, самые разные имена, разные судьбы, разные эстетические направления и взгляды, странным образом порою несовместимое совместимо у него… Можно сказать, что Андрей Дементьев обаянием дружеской атмосферы вокруг себя разрушил две неколебимые и считавшиеся непреложными в творческой среде формулы Александра Блока («Там жили поэты, – и каждый встречал / Другого надменной улыбкой») и Дмитрия Кедрина («У поэтов есть такой обычай – / В круг сойдясь, оплевывать друг друга…»). И к самой теме дружбы он подошел с бескорыстной стороны, со своим открытием:

Друг познается в удаче
Так же, порой, как в беде…
Друг познается в удаче.
Если удача твоя
Друга не радует – значит,
Друг твой лукав, как змея…

И неслучайно из этого в сущности лицейского чувства товарищества, единения современников, участников и соучастников конкретной эпохи, возникает глубокая историософская тема как проблема ответственности перед страной, перед Временем, перед Историей:

Не важно, кто старше из нас,
Кто – моложе.
Важней, что мы сверстники
Трудных времен.
И позже История всё подытожит…
Россия слагалась из наших имен.

Подобного рода лаконичные поэтические формулировки выстраданы поколением Дементьева, поколением, на юные годы которого выпало испытание войной, поколением тех, кого так сильно и точно назвал «подранками» в своем гениальном фильме Николай Губенко, сам из того же обожженного братства…

Так, природная русская незлобивость, незлопамятность и поэтическая открытость души, словно почерпнутая от широты Волги на отчих тверских берегах, сформировали особый характер Андрея Дементьева как человека и поэта, который и в самые прозаические и непоэтические времена не устает утверждать:

Я последний романтик ушедшего века.
Потому и живу по законам любви…

И когда в стихотворении, посвященном Родиону Щедрину, он говорит:

Я живу открыто,
Не хитрю с друзьями,
Для чужой обиды
Не бываю занят… —

читатель доверяет каждому слову поэта. Собственно, всё его творчество о том же. Он ведь в своих стихах высказался с предельной откровенностью, рассказал о себе, ничего не скрывая, словно исповедуясь перед родными, земляками, друзьями, перед страной, перед Временем…

С одной стороны, он не боится говорить сложным языком, используя экспрессивную образность:

Жизнь пронеслась,
Как стриж сквозь колокольню.
И память сохранила взмах крыла.
Отозвались невыносимой болью
Звонящие вдали колокола.

Он может блестяще заострить тему, как, например, в стихотворении «В бильярдной», посвященном Григорию Поженяну:

Но вдруг, поняв мое недоуменье,
Ты говоришь:
«Хочу с тобой сыграть…
Как видишь, продается вдохновенье.
Коль невозможно рукопись продать…»

Столь же глубоки и многозначны, несмотря на, казалось бы, внешнюю простоту, размышления о смысле и смыслах жизни:

Это всё смешно и грустно,
Потому что суета.
Я доплыл уже до русла,
Где покой и красота.

Где все страхи беспричинны
Перед вечностью Творца.
И где годы – как песчинки
Иль цветочная пыльца.