Каждому своё 3

– Не делала я ничего, – повторила Ингеборга. – У меня всегда так было. На мне особо волосинки не растут, как-то повезло с этим. Лет пять назад я хотела сделать модную эпиляцию, даже с мамой советовалась. Она сказала, что пока волосинок почти нет, то спешить не стоит. Если начнут отрастать – то сделаем. Но отрастать они не начали, и до эпиляций дело так и не дошло. А что, ты считаешь, что мне уже пора?

– Я была уверена, что ты делаешь это как минимум несколько лет, – в голосе Кристины послышалась легкая досада. – Жаль, придется выходить из положения своими силами. Как только Брилёв сядет на мой крючок, я разведу его на персональный салон красоты! Заодно подзаработаю! А тебе можно не заморачиваться.

– Точно? – Ингеборга изобразила подозрение. – Или ты снова увидела во мне конкурентку?

– В тебе? – Соколянская прыснула, но тут же поправилась: – Прости, зая, я не со зла! Вырвалось по глупости! Это не из-за шрамов, ты не подумай! Просто блондинка, тем более натуральная, не может быть конкуренткой рыженькой девушке. Ты только не расстраивайся, во всем есть свои плюсы: из-за того, что ты блондинка, у тебя волосинки с кожей сливаются, даже я с первого взгляда решила, что у тебя свежая глубокая эпиляция! А вот у меня волосинки рыжие, их видно сразу, даже если отросли всего на миллиметр! Раньше из-за этого приходилось постоянно нести расходы, эпиляция в хорошем салоне стоит недешево. Сейчас вообще придется по старинке. Но, если тебя волнует эта проблема, я спрошу у Порфирьева, как с его точки зрения должна выглядеть твоя зона бикини!

– Спроси, – блондинка продолжила жевать. – А то я стесняюсь.

– Вообще-то это был стеб, – вытаращила глаза Соколянская. – Ты же не думаешь, что я подойду к нему с этим вопросом!

– Нет? – опечалилась Ингеборга. – Жаль. Ну ладно тогда. Давай уже поедим, а то остынет совсем.

Ужин удалось закончить за пару минут до того, как с поверхности начала прибывать очередная рабочая бригада. Кристина осталась готовить приемный покой к наплыву пациентов, и Ингеборга вернулась в операционную. Последующие четыре часа она была полностью погружена в работу, потом в графике возникло сорокаминутное окно, и блондинка выглянула в диагностический кабинет.

– Света, проследи за биорегенераторами, ладно? – попросила она Яковлеву, заступившую на смену после Соколянской. – Я немножко посплю, а то глаза слипаются. Разбудишь, если что-то срочное? Света? – Ингеборга увидела печальное лицо подруги. – У тебя что-то случилось?

– Карен хочет меня бросить, – трагически всхлипнула Яковлева. – Я нашла сегодня в сеточке сливного отверстия его ванной женский волос! Не мой!

– Ты уверена? – засомневалась блондинка. – Может, волос все-таки твой? Что там можно разглядеть, в этом сливном отверстии! Как ты вообще его увидела!

– Я всегда проверяю его постель и ванную! – возразила опечаленная Светлана. – Расправляю складки простыни, смотрю под подушками и в сливные сеточки раковины и джакузи. Это не первый раз, раньше я уже дважды находила чужие волосы в ванной! Но тогда он все отрицал! Говорил, типа, наверное, это уборщица обронила, когда мыла джакузи. А я верила, как дура!

– Ну… – Ингеборга замешкалась, не зная, как успокоить подругу. – Может, он не врал? Может, так и было? Они же не сами убираются у себя в номерах, кто-то из уборщиц мог выронить собственный волос. Они, конечно, носят шапочки, но один волос вполне мог выпасть…

– Я тоже так думала! – снова всхлипнула Светлана. – Но на всякий случай истерила перед ним, чтобы был в тонусе! А сегодня он, вместо того чтобы опять пойти в отказ, пять минут рассказывал мне о том, какая тяжелая у него работа, какой огромный груз ответственности ему приходится нести и как важно в его положении иметь душевный комфорт! А душевный комфорт невозможен без гармонии с собственными убеждениями, а убеждения требуют от него чтить Коран, а по Корану Аллах позволяет правоверному иметь четыре жены… – Яковлева заплакала. – Он что-то там еще про наложниц говорил… я уже не слушала, орала на него, как сумасшедшая, думала, это поможет, как обычно… А он грубо вытолкал меня за дверь! – Она протянула блондинке руку с красующимся на запястье свежим синяком: – Вот!

– Мне очень жаль, – осторожно ответила Ингеборга, – что так произошло. Синяк, кстати, ерундовый, сам пройдет через неделю. Может, стоит поговорить с ним спокойно? Он же не заявил тебе о разрыве, я правильно поняла?