Каждому своё 2

Очень дорогие коммуникаторы имели даже встроенное воспроизводство голограмм – объемных изображений, сделанных с применением технологий виртуальной реальности. Но такие коммуникаторы могли позволить себе только очень богатые люди. Обычно подобные устройства были стационарными, что позволяло существенно удешевлять цену за счет отказа от миниатюризации. Менее дорогие, но тоже не дешевые наручные модели ограничивались возможностью зажигать над своей поверхностью окошко виртуального экрана, демонстрирующего лицо абонента или найденный в сети ответ на поисковый запрос. Чем дешевле было устройство, тем меньше изысков оно предлагало пользователю. Недорогие коммуникаторы обычно не имели объемного изображения, открывали голограммы только в двумерном формате, не отличались особой производительностью, мощностью и так далее. Наиболее бюджетные модели вообще не имели собственной памяти и служили исключительно коммуницирующим устройством между пользователем и сетью. Собственно, первые коммуникаторы были именно такими, отсюда название и прижилось, быстро сокращенное прогрессивной молодежью до короткого и всем понятного «комм».

Коммуникатор Ингеборги высокой ценой и массой функционала не отличался, это было простенькое устройство с небольшой памятью, в которой девушка, подобно многим, хранила личные документы первой необходимости: паспорт, регистрационные карточки, сертификаты об окончании обучения и прочие университетские и социальные данные. Места они занимали совсем мало, крохотной памяти недорогого устройства на это хватало, остальная начинка была посвящена скорости работы с интернетом и корпоративными сетями вроде университета или больницы. Почти все деньги в семье уходили на ее учебу, остальное тратилось на родительское хобби выживальщиков, и за дорогими коммуникаторами никто не гнался. В общем, комм у Ингеборги модным не был, что часто вызывало снисходительные взгляды подруг. Но зато он неплохо передавал музыку и даже был приспособлен для этого в какой-то степени. Обычно музыка транслировалась на беспроводную гарнитуру коммуникатора. Этих девайсов до войны в мире было широкое разнообразие на любой вкус и достаток: от крепящихся на воротник золотых брошей и бриллиантовых туннелей в мочке уха, до обычных капелек, надевающихся или вставляющихся в ушную раковину. Ингеборга обычно носила вставляющуюся в ухо капельку, но слушать музыку и прятаться от мира лучше всего было в стереозвуке, и специально для тренировок она обзавелась специализированной гарнитурой. Аудиокапля являлась дополнительным девайсом для основной гарнитуры, звучала отлично, места занимала совсем крохи, главное было не забыть ее где-нибудь. Поэтому девушка взяла за привычку носить ее с собой везде, где она нужна и где нет. Благодаря этой привычке обе капли оказались с ней сначала в семейном бункере, затем в «Подземстрое».

Выбрав нужный музыкальный каталог, Ингеборга запустила воспроизведение и немного увеличила скорость бега. С коммуникаторами в Центре проблем нет, он тут есть у каждого, и еще запасы на складах имеются, если верить Светлане, часто передающей подругам рассказы Карена. На момент объявления эвакуации в «Подземстрое» имелся ряд магазинов, в том числе по торговле одеждой и коммуникаторами. Все магазины толпа разграбила еще до появления Брилёва и его команды, похищенные товары разошлись по рукам, и Служба Безопасности не смогла провести полноценное расследование. Мир погибал в термоядерном огне, чем все это закончится, никто не знал, бункер перенаселен, положение критическое – не до расследований. Тут бы хаос и панику предотвратить. СБ сосредоточилась на охране складов, биоферм и систем жизнеобеспечения. В любом случае модные, дорогостоящие и навороченные краденные коммуникаторы не особо пригодились своим новым владельцам. Интернета больше нет, и комм связывается только с внутренней сетью «Подземстроя», точнее, теперь уже с внутренней сетью Центра. А в этом подземном отеле, как всем хорошо известно, ни хрена нет.