Казак в океане

— Что-то мы расходуем его в неимоверных количествах!

— Сами приказали кормить негров от пуза, месье Люк, — Галуа улыбнулся, но тут же сморщился от растревоженной раны.

— Беспокоит? — поинтересовался Лука.

— Бывает. Но дело идет на поправку. Испанский доктор дело сделал хорошо.

— У островов простоим не более двух дней. Хоть бы Бог избавил нас от еще одной встречи с испанцами или португальцами.

— Сейчас это один черт, хозяин. Испания до сих пор владеет своей соседкой и выкачивает из ее колоний всё, что только может.

Лука окинул горизонт взглядом. Море было пустынно. Лишь на востоке едва угадывался берег. Альбатрос величаво плыл в вышине, даже не взмахивая крыльями. Было жарко и душно. Ветер дул слабый, судно тащилось не скорее четырех узлов. Пробило три склянки.

— Пора и перекусить, Галуа, — сказал Лука. — Облиться бы пресной водой, да жалко ее. Хоть бы дождь пошел.

На островах с трудом запаслись водой, раздобыли и немного продовольствия. Улизнули из-под обстрела с ближайшего испанского форта и взяли курс на запад.

Попутный ветер и течение позволяли делать до десяти узлов. Лука радовался скорому возвращению и отдыху. А главное — ему не терпелось проверить расчеты и проанализировать результаты предприятия. Хотя и сейчас он мог с уверенностью заявить о выгодности этого рейса.

Кончалась третья неделя плавания. Впереди в мыслях уже маячили давно ставшие родными острова. Перед утром пошел ливень. Рабов по партиям выводили на палубу, заставляли мыться. Это им самим нравилось.

— Как кстати этот дождь! — радовался Лука, вышагивая по полуюту. — Хоть немного пополним запасы воды. Старая уже отдает плесенью и затхлостью.

— Скоро и плаванию конец, хозяин, — отозвался Галуа.

Солнце разогнало туман, но сияло в небе как-то тускло и горячо.

— Не нравится мне небо, месье Люк, — заметил Галуа. — Всё идет к штилю. Не дай бог застрять у самого дома!

Ближе к полудню ветер стих. Паруса повисли, духота становилась нетерпимой.

— Вот и накаркал беды! — зло бросил Галуа сам себе.

— И сколько времени может это продолжаться? — поинтересовался Лука.

— Сколько угодно Всевышнему. Я читал лоции, там сказано, что и две недели можно проболтаться в этом пекле, хозяин.

— Этак и продовольствия может не хватить! Вот дьявольщина! Зло берет!

Через два дня на горизонте появился парус. Чей-то корабль дрейфовал и постепенно приближался.

— Что за судно? — приставив зрительную трубу к глазу, спросил Лука.

— Отсюда этого не разглядеть, господин, — ответил рулевой. Он лениво посматривал на компас, трогал накалившиеся рукоятки румпеля, вытирал потную шею и отдувался.

— Боцман, выпускай негров на палубу! — распорядился Лука. — А то задохнутся в трюме! Партиями, как всегда. Подать забортной воды в трюм. Пусть его освежат!

В три приема негров выпускали на палубу и заставляли ходить вокруг мачт. Тень от парусов немного облегчала им жизнь. Бочка воды быстро иссякала, и казалось, что напиться неграм так и не удастся.

— Выдать каждому по полпинты разбавленного водой белого вина. У нас оно еще осталось.

Негры с жадностью пили эту кисловатую жидкость, блестели довольно глазами.

Перед закатом, когда небо расцветилось феерией красок, а солнце на некоторое время словно повисло над морем, Лука просмотрел горизонт.

— Действительно, мы сближаемся с тем далеким судном. Но определить его флаг пока невозможно. Оно явно побольше нашего, но дрейфует медленнее. Мы к утру подойдем достаточно близко, чтобы на шлюпке посетить его и обменяться новостями.

За два часа до полудня суда оказались в миле друг от друга. Это был английский корабль с невольниками на борту, вернее, в трюме. Суда обменялись приветствиями, пушечными салютами, а потом Лука приказал спустить ялик.

— Галуа, останешься за старшего, — бросил Лука. — Следи за порядком.

Лука с двумя гребцами отправился в гости.

Его приняли довольно любезно. Капитан и его помощник немного говорили на французском, а среди матросов оказался и настоящий француз. Так что поговорить они могли.

В тени паруса поставили столик, кок принес ром и вино, кофе для Луки, который от спиртного сразу же отказался, чем несказанно удивил хозяев, подал закуски, и прием начался.

— Дух у вас на борту уж очень тяжелый, — повел носом Лука.

— Две сотни негров внизу! Думаете, от них благовониями должно нести? — ответил капитан Хендриксон.

— Двести человек! — удивился Лука. — У меня на борту меньше сотни.

— Уже не двести, сударь. Половину уже скормили акулам. А теперь каждый час кого-нибудь да швыряем в море. Хоть бы с полсотни довезти до рынка.

И в подтверждение слов капитана двое матросов вытащили из люка труп чернокожего и швырнули его в море.

Лука отметил себе страшную худобу негра. Ребра его выпирали из-под кожи, чуть не прорывая ее.

— У вас на борту такая же картина? — осведомился помощник.

— Отчего же, я рассчитываю всех своих доставить живыми, сэр, — отозвался Лука.

— Да, хорошо вам! А мои мрут, гады, как мухи! Одни убытки понесем с этим штилем! — выругался капитан.

— Вы хотите сказать, что прибыли не будет, капитан? — спросил Лука с интересом и пытливо заглянул тому в глаза.