Кавказский принц: Пятая книга

Ито оказался не против, заявив, что мои заслуги перед страной восходящего солнца достойны и большего. После чего поинтересовался, собираюсь ли я там строить еще одну дачу. Я ответил, что нет, мне и канарской более чем достаточно, а там предполагаю организовать частную исследовательскую лабораторию трансцендентной направленности, ибо вытворять подобное на государственные средства и на российской территории мне неудобно, но и оставлять без внимания это направление нельзя, потому как я нутром чую, что тут что-то есть. Собеседник оживился и по секрету сообщил мне, что современный взгляд западной науки на мироустройство ему тоже кажется несколько однобоким, так что я всегда могу обраться за приватной помощью к нему и его друзьям. Я, конечно, заверил Ито, что и он, и его друзья всегда будут желанными гостями на моем острове, после чего проблема была исчерпана. В общем, даешь совместную русско-японскую лабораторию чародейства и волшебства на Гавайях, подумал я.

Закончилась же первая часть конференции декларацией о желательности образования Лиги Наций для недопущения в будущем ничего подобного только что закончившейся войне. Кстати, под ее контроль предполагалось передать Суэц, а пока он оставался английским, но обеспечение его безопасности брала на себя Четверка, для чего в ближайшее же время должен был образоваться соответствующий международный орган.

Во второй части было запланировано выработать основные положения мирного договора по итогам войны и назначить дату и место его окончательного подписания. Для чего за выходные в Ялту должны были прибыть представители Англии, Австрии, Турции и Испании, а также всех трех имеющихся на текущий момент Франций. Гардинг от американцев уже приплыл, делегаты Манчжурии и Монголии тоже были наготове, но тут едва не случился конфуз. Выяснилось, что мы чуть не забыли про Румынию! Пришлось спешно сажать на «Кондоры» десантную роту и отправлять туда с приказом до понедельника доставить в Ялту хоть какого-нибудь представителя этой страны.

Вернулся я в Гатчину поздним вечером двадцать третьего августа, сразу после церемонии завершения конференции, которая, кстати, вынесла и официальное решение об окончании войны, по коему случаю было решено, кроме частных мероприятий стран-победительниц, устроить еще и общий парад победы в Берлине. Впрочем, меня это напрямую не касалось, Гоша даже и не пытался взвалить на канцлера никаких аспектов его подготовки, зная, что вопросами безопасности высших персон я и так занимаюсь постоянно и без всяких напоминаний, а если мне поручить подготовку самого парада, то можно дождаться, что под Бранденбургскими воротами прошлепает ластами рота голых негров в аквалангах.

С аэродрома я направился не в кабинет, решив, что уж сегодняшний-то вечер я могу провести без всяких бумаг, а в беседку у пруда за ТЭЦ, рядом с которой стоял памятник кошке из того мира. Настроение было каким-то странным.

Я вспомнил самое начало своей эпопеи тут – тогда я просто помогал симпатичному мне парню Гоше построить самолет, ну и попутно, конечно, любопытно было посмотреть на прошлое. А потом я потихоньку начал понимать, что из этого прошлого вырастет точно такое же будущее, как у нас, даже если предотвратить поражение в русско-японской войне и последовавшую за ним революцию! Именно тогда я и сделал свой выбор – мой мир теперь тут, в том все, что могло, уже случилось, и моя задача – не допустить подобного в этом. И вот – не допустил… Где же, черт меня побери, душевный восторг и все такое прочее? Не говоря уж о «синдроме достижения», мастерски описанном в романе Лондона «Мартин Иден». Почему я вместо размышлений, в чьей компании и в каких количествах мне сейчас на радостях сесть жрать водку, уже начинаю прикидывать, в какой последовательности выжимать деньги из так называемых военных преступников? Которых в Англии уже начали потихоньку отлавливать, и скоро в Гатчину должна прибыть первая партия.

На тропинке, ведущей к беседке, показался светлый силуэт, а вскоре стало видно, что это Татьяна.

– Грустите, шеф? – спросила она, присаживаясь напротив меня.

– Пытаюсь, – признался я, – но пока получается плохо. А вам чего не спится?

– Услышала про победу, – улыбнулась Танечка, – захотелось выпить по этому поводу, но оказалось – не с кем. Старший Ли вообще не пьет, младший в командировке, с подчиненными нельзя, а Мария Федоровна в Зимнем. Была мысль пригласить Константина, но, подумав, решила не рисковать, не дай бог по дороге обгадится со страха. А тут, смотрю, вы прилетели.

С этими словами она открыла принесенную сумочку и достала оттуда четвертинку фишмановки, пару серебряных стопок и четыре маленьких огурчика.

– Как раз на два тоста, – пояснила она, – за упокой души старого мира и за здравие только что родившегося нового. Мне разлить или вы за дамой поухаживаете?