Кавалер по найму

— Не только на лыжах,—сказал он, а потом, привалившись плечом к дверному косяку, сонно следил за тем, как я сортирую вывалившееся из шкафа на пол горнолыжное оперение, нахожу его в относительном порядке и вслед за этим долго беседую по телефону со знакомыми ребятами из фирмы "Вертикальный мир", а один из хозяев этой славной туристической компании, Коля Веселовский, посылает меня ко всем чертям, потому что устроить визу в столь короткие сроки невозможно. Наконец мне удается Колю уболтать, и он обещает что-то сделать.

— Ты не грусти тут без меня, — похлопал я Денисова по плечу — Твоя мысль насчет большой беды и природных катаклизмов очень актуальна. Ничего, природа нам поможет.

Я начал паковать рюкзак, а спустя пять дней уже выгружал его в уютной комнатке шале на окраине Зельдена, славного тирольского городка, несущего в своем фирменном рекламном слогане такую простую и ясную мысль: "Das ist Leben!"

"Вот это жизнь!" — я успел полюбить этот городок, в который мы когда-то, как раз под Рождество, наведывались с Леней, и я знал, что если он еще жив, то непременно приедет сюда. Лыжный сезон он обычно открывал именно тут, так было в те времена, когда я следовал за ним тенью, он не из тех, кто изменяет старым привычкам. Если жив, значит, объявится.

"Ты в порядке? Если что, я рядом" — это любимая присказка хозяина харчевни по имени Анди, то и дело обходящего дозором столы и следящего за тем, чтобы стаканы были полны и не иссякло на деревянных тарелках его фирменное, по бабушкиным рецептам приготовленное блюдо, одна порция которого способна утолить голод среднего слона.

Анди чрезвычайно колоритная фигура. Мускулистое тело, волосы до плеч, крутая тирольская щетина на щеках — он напоминает какое-то азартное греческое божество, дирижирующее вакхическим празднеством.

Я отхлебнул густого пива, обвел взглядом заполненную посетителями харчевню и заметил еще одно знакомое лицо,— Кони? Да, Конрад, один из здешних лыжных патрулей, с которым мы когда-то жестоко поцапались, потому что Леню вечно тянуло на закрытые для катания склоны. Он пристально наблюдал за мной, сидя на высоком табурете у края барной стойки, потом кивнул. Наверное, узнал.

— Привет, — сказал Кони, когда я, протиснувшись через толпу, поставил свою кружку рядом с его стаканом. — Ты русский, да? Бывал тут раньше?

— Да.

— Значит, ещё один чокнутый... Ваших сейчас у нас хватает. А у нас хватает проблем. — Он отхлебнул лимонад из стакана и вздохнул. — Я помню, ты вроде неплохой лыжник... Скажи, почему среди ваших туристов столько придурков? Почему вы не можете, как все нормальные люди, кататься по маркированным трассам и вечно претесь на закрытые склоны?

— Потому что мы не можем жить в неволе. Начинаем тосковать. Перестаем брать корм с руки. И часто погибаем от голода и тоски.

Он обвел медленным взглядом стойку бара и неожиданно спросил:

— Ты на чем?

— У меня "poket". Не коротенький "pocket", а нормальный.

— Ну вот видишь, — усмехнулся Кони.

Я согласно кивнул: да, эти двухметровые лыжи, широкие, имеющие в области ботинка восемьдесят шесть миллиметров, — слишком специальные снаряды, они не для нормальных трасс, а для фрирайда по диким склонам. Но в глубоком снегу они ведут себя отлично. Я и не собирался кататься по маркированным трассам.

— Как дела в Венте?

— И не думай об этом, — мотнул головой Кони, — ты же видел, какой в этом году снег.

Я глянул на большую карту района, висевшую на стене сбоку от стойки. Правее верхней станции — скальная гряда, в которой есть один очень крутой кулуар. Мы так и не проехали его тогда с Леней — доза адреналина поступала в кровь при одном взгляде на этот спуск.

— Я был там сегодня днем, — сказал Кони, верно истолковав смысл моего взгляда. — И видел одного из ваших. Ты должен его знать, вы вместе катались — когда-то давно, когда я вас поймал на закрытом склоне.

— Да-да, знаю, как же...

Значит, инстинкт верно вывел меня, и Леня по старой привычке приехал сюда открывать сезон.

— Не ходи туда, — сказал Кони. — Слишком много снега. Ласточка махнет крылом — и все рухнет.

Я продолжал тупо смотреть на карту. Из состояния прострации меня вывел мощный тычок огромной хозяйской руки:

— Ты в порядке?

— Нет, Анди. — Я встряхнулся, приходя в себя. — Налей мне водки. У тебя, кажется, есть "Выборова"? Сто граммов.

— Если что, я рядом, — прогудел он, ставя рядом со мной большую запотевшую рюмку.

Я опрокинул дозу и спросил у Кони:

— Как ты сказал? Ласточка махнет крылом — и...

— Вот именно.

Ночью снега не было, поэтому до Вента я добрался на такси без приключений. Поднявшись наверх с первым креслом, я двинулся дальше пешком и часа через два вышел на просторную полку выше кулуара. Снега в самом деле было очень много. И дураков соваться на эти опасные склоны не было.

За исключением одного.