Кавалер по найму

На рисунке был изображен обаятельный джентльмен в смокинге и галстуке-бабочке. Прилизанные волосы с идеальным пробором, лицо преуспевающего менеджера с Уолл-стрит, а в парящей на отлете руке — дымящаяся сигара. Правая рука была повернута ладонью вверх, словно поддерживая висящий в пространстве короткий текст: "Фирма "Навигатор".

Услуги кавалера. Сопровождает даму в театр, на концерт, вернисаж, светский раут и вообще повсюду, где собирается приличное общество. Дарит цветы, провожает до дома. Гарантируется галантное обхождение, умение поддержать беседу на любую тему в интеллигентном кругу".

Чуть ниже тонким курсивом было выведено предостережение: "Интим не предлагать!"

Мне был хорошо знаком этот рекламный текст, раскиданный в свое время Лис по множеству бульварных листков, поэтому я отодвинул от себя газетку и вопросительно глянул на хозяина кабинета.

Он откинулся на спинку кресла, подвинул к себе миниатюрный деревянный ящичек, стоявший на краю стола, вновь окинул меня взглядом и спросил:

— Собираясь нанести официальный визит в респектабельную фирму, вы всегда облачаетесь в такой легкомысленный наряд?

Будто подтверждая респектабельность своей конторы, он откинул крышку деревянного ящика и извлек толстую черную сигару с золотистой, в форме сплюснутого перстня-печатки, наклейкой и ткнул ею в пространство около меня.

— Если речь идет о моих шортах, — сказал я, усаживаясь без разрешения в кресло напротив стола, — то вы неоригинальны. Тот питекантроп, что стоит у входа в ваш подъезд, тоже высказывался на этот счет. А вот, кстати, и он, — предположил я, услышав за спиной приглушенный вздох открывшейся двери.

Густой цветочный запах, проникший следом, опроверг мою догадку. Это была Кармен из приемной.

Покачивая бедрами, она прошла к столу, неся поднос с необычной бутылкой темного стекла и парой маленьких рюмок. Привычно постреливая глазами, принялась что-то нашептывать патрону на ухо.

По мере того как он впитывал смысл ее слов, лицо патрона вытягивалось, а крылья носа затрепетали.

Бросив на меня многообещающий взгляд, Кармен молча удалилась.

Селезнев, словно очнувшись, навесил на лицо картонную улыбку и сокрушенно развел руки в стороны:

— Извините... Срочные дела. Я вас оставлю на минуту. Чувствуйте себя как дома. Выпейте... Я быстро.

С тяжким вздохом выбравшись из-за стола, он валкой походкой двинулся к двери, одышливо сопя и слегка подшаркивая, А я, откинувшись в кресле, прикрыл глаза, отдавшись типичной для всякой ночной птицы дневной полудреме. Расслабившись, чуть не пропустил момент, когда он вернулся.

Смутное ощущение тревоги возникло сразу и необъяснимо, едва до слуха донесся звук приотворяемой двери.

Что-то было не так.

Да, походка вошедшего в кабинет имела какой-то иной — вовсе не утиный — пластический рисунок.

Она была упруга: ни тихого подшаркивания, ни одышливых похрипываний... Это была поступь зверя, но догадался я слишком поздно.

Пытаясь разглядеть вошедшего, я начал поворачивать голову к двери — как оказалось, только за тем, чтобы подставить висок под удар.

Удар был профессиональный — короткий и хлесткий, он опрокинул меня на пол и погрузил в небытие.

...Очнулся я оттого, что кто-то плеснул мне в лицо водой. Голова раскалывалась от тупой, распирающей черепную коробку боли. Наконец в поле зрения возникло чье-то лицо: четко вырезанные скулы, прямой длинный нос, от крыльев которого к уголкам рта тянулись рельефные морщины, одна из них — левая — оканчивалась выпуклой родинкой, формой и цветом походившей на гранатовое зерно.

— Очухался? — спросило лицо, почти не разжимая тонких, бескровных губ.

Голос был резкий, с металлическим оттенком.

С трудом поднявшись, я встал на четвереньки, дополз до кресла и сел, собираясь с силами.

— Покурить перед смертью можно? — спросил я.

— Валяй.

Я достал из нагрудного кармана рубашки пачку "Примы", вставил в рот сигарету, чиркнул зажигалкой — огня не появилось. Рядом возникла рука, сжимавшая маленький серебристый пенальчик.

Американский армейский "Ронсон". Чудное кресало — надежно работает в любых условиях: в дождь, ветер, мороз, в огне не горит и в воде не ржавеет.

Большой палец откинул крышку, крутанул колесико, фитиль окутало голубоватое пламя.

— Спасибо. — Я прикурил, покосился на обладателя "Ронсона".

По виду мой ровесник. Крепко сбит, выше среднего роста. Взгляд желтоватых глаз напряжен, потому, наверное, глаза кажутся плоскими.

У меня вдруг возникло подозрение, что я этого поджарого, сильного пса знаю.

— Это ты мне врезал? — спросил я. Он молча кивнул и шумно потянул носом воздух, словно подтверждая свое сходство с псом.

— Нехорошо... — Я осторожно дотронулся пальцем до виска. — Бить мирного, законопослушного гражданина — да еще коварно подкравшись сзади — дурной тон. Настоящие джентльмены так не поступают.