Кацап

Он подъехал в субботу вечером, когда Александр собирался поужинать. В котелке у него допревало мясо зайца, которого удалось подстрелить утром. Рядом с котелком, на перекладине меж двух рогулек, висел жестяной закопчённый чайник.

Жеребец «кума» шёл шагом, но поскрипывающие в лесных колдобинах дрожки были слышны издалека. Александр повернул голову на скрип и через минуту увидел начальника лагеря.

Карачун подъехал к избушке, не спеша спустился с дрожек, подвёл жеребца к коновязи, привязал к столбу. Подошёл Кацапов, остановился в нескольких шагах, молчаливо ожидая распоряжений хозяина.

— Здорово, отпускник! — весело проговорил «кум», протягивая руку.

— Здравствуйте, гражданин начальник, — бесстрастным тоном ответил Александр на приветствие.

— Чего хмурый? Нечем порадовать меня?

— Отчего же? Насолил рыбы, добыл немного птицы и зайчатины.

— Тогда отчего не весел? Удручён, что пупок жирком не затянуло? — хохотнул «кум». Чувствовалось, он был в прекрасном настроении. — Ладно, возьми в таратайке мешок, в нём я кое-что привёз для тебя. Веди в дом, покажешь, что ты тут наготовил. А потом посидим, поокаем.

Александр провёл «кума» в сарайчик, показал бочонок с солёной рыбой и копчёную зайчатину.

— Неплохо для начала, — похвалил Карачун. — Если так и дальше дела пойдут — зимой голодать не придётся.

Кому голодать не придётся, «кум» уточнять не стал. Это было понятно и без разъяснений. Все припасы окажутся на столе у приближённых начальника лагеря. Попользоваться продуктами собственного приготовления Кацапову не светило. Он знал, что с началом зимы вновь станет обыкновенным зеком с нормированной пайкой. Выживать придётся наравне со всеми узниками.

— Может, лучше у костра поужинаете, гражданин начальник? — предложил Александр, когда Карачун направился к избушке. — В доме духота и комарья набилось. На свежем воздухе приятнее. Погода отменная, с реки ветерок поддувает, комарьё не будет одолевать.

— И то верно, — согласился Карачун. — Этот гнус нигде не даёт покоя, зараза. Ему вольготно в каждой тёмной дыре.

Они расположились у костра за небольшим столиком, который соорудил Александр для удобства при разделке добычи. Карачун выставил фляжку со спиртом, глаза его радостно блестели.

— Вот, разливай, отметим успешное начало твоего промысла, — сказал он. — Расскажешь мне, как ты тут дневал-ночевал.

Александр разрезал каравай хлеба, что привёз «кум», вытащил из котелка куски варёного зайца, разложил по тарелкам.

— Вы, гражданин начальник, как спирт пьёте? Разбавляете, или нет? — спросил он.

— По-всякому бывает, но лучше разбавить, не стоит будоражить кишки лишний раз.

Кацапов налил из фляжки треть алюминиевой полулитровой кружки, добавил родниковой воды, половину перелил в другую, придвинул «куму».

Они молча чокнулись, выпили и принялись за мясо.

— Ну, как тут на воле? — спросил Карачун, обгладывая кость, и сделал ладонью круговое движение в воздухе. — Лучше, чем в забое?

— Никакого сравнения, гражданин начальник. Настоящий курорт! — с чувством благодарности отозвался Александр. — Я и на зиму готов здесь остаться, если потребуется.

— Что ты заладил: гражданин начальник, да гражданин начальник! — сердито выговорил Карачун. — Говорил же я тебе: когда мы одни, называй меня Николаем Павловичем. Хочется иногда простого человеческого общения.

— Хорошо, гражданин начальник, буду называть вас по имени-отчеству.

— Сделай милость, Кацапов, умягчи мою зачерствевшую душу, — усмехнулся Карачун. — А то я даже собственное имя забывать стал. Совсем потерял человеческое лицо.

Они выпили ещё несколько раз. Карачун захмелел, раскраснелся, разговорился. Александр смотрел на него и второй раз за две недели вновь не поверил в реальность происходящего. Казалось, вот-вот произойдёт пробуждение, и он снова увидит себя на нарах после удивительного сна, как было с ним уже не раз. Чертыхнётся с досады и поплетётся по тесному коридору барака на утреннее построение.

— Ты молодец, Кацапов, — произнёс «кум», вытирая жирные губы носовым платком. — Не ошибся я в тебе. Хочешь, отпущу домой на зиму?

— Домой? На зиму? — не поверил своим ушам Кацапов. — Вы это серьёзно?

— Ха! Да ты, я вижу, всё ещё не веришь в мои возможности?

— Как я могу не верить вам, Николай Павлович? — ввернул Александр. — Вы ведь уже продемонстрировали своё могущество на зоне. Только вот не пойму я: за какие заслуги такой щедрый подарок мне?

Начальник лагеря уставился на Кацапова осоловевшими глазами, поражаясь, как ему казалось, нелепому вопросу. Потом изрёк:

— Ты, парень, сделал то, чего не добился бы никто другой на твоём месте. Такое не забывается.

— По-моему, ничего особенного я не совершил, — в недоумении пожал плечами Александр. — Урезонил фраеров, организовал работу, построил жильё под политических. Только и всего.