Кацап

Прошлой весной начальник артели уговорил Кацапова изготовить ему новую лодку. Старая давно рассохлась и давала течь. Периодически её вытаскивали на берег и переворачивали вверх дном. Вылезшую из щелей старую конопать забивали деревянным клином обратно. Старателям это порядком надоело.

Через две недели новую плоскодонку спустили на воду.

Теперь вот она оказалась здесь. Нос лодки лежал днищем на галечном берегу, от него тянулась толстая верёвка к стволу уродливой ольхи, пробившейся среди камней. Берег в том месте был пологим и открытым, река просматривалась на большое расстояние в обе стороны.

Шалаш стоял на взгорке, в нескольких метрах от него дымился костёр. Вокруг костра сидели трое мужчин.

«Хорошее место выбрали, — подумал Кацапов. — Нам очень повезло. Если бы мы вышли к реке чуть левее — встреча была бы неизбежной. Они проморгали наше появление только благодаря уступу».

Александр поднялся на берег, тихо позвал:

— Гришка, ты где?

Из кустов тотчас появился Надеждин.

— Что высмотрел? — спросил он тревожным голосом, усмотрев на лице друга озабоченность.

— Плохи наши дела, — ответил Кацапов. — Клешня с братвой лагерь разбили. Их лодка неподалёку отсюда привязана.

— Ты их видел?

— Да. У костра сидят.

— Сколько человек?

— Видел троих. Клешни среди них не было. Наверно, в балагане дрыхнет.

— Интересно, чего они здесь застряли? Ждут кого?

— Пойди, спроси, — усмехнулся Кацапов. — Удивляет, почему шалаш стоит на видном месте?

— А кого им опасаться?

— Милиционеров, к примеру.

— Ха! Менты, Сано, прошли здесь несколько дней назад, возвращаться будут нескоро.

— Наверно, ты прав, Гриня. Клешня проследил, когда милиционеры миновали это место и расположился на отдых со спокойной душой.

— Как думаешь, почему они не пошли дальше? — с лица Надеждина не сходила тревога. Он уже знал ответ на свой вопрос, но хотел услышать его от друга.

— Нас поджидают, чего тут непонятного? — с полным спокойствием сказал Кацапов. — Другой дороги здесь просто нет. Справа — Алдан, слева — скалы. Только дурак полезет через хребет. А их шалаш, кстати, из-за деревьев и кустарника совсем не видно. Не заметили же мы его, пока я не спустился вниз?

— Ну, так оно, — согласился с доводами Григорий. — А, может, ждут они не нас вовсе, а кого-нибудь из своего окружения? Ведь с Клешнёй хороводились многие?

— Ага, сами, значит, спустились на лодке, а шестёрок отправили по тайге блуждать, — скривился в ухмылке Кацапов. — Нет, Гриня, Клешня остановился здесь для встречи с нами. Воры дятлов и крысятников не милуют, они их на ножи сажают. Клешня уверен, что рано или поздно мы с тобой уткнёмся в это горлышко. Сидит и ждёт нас, как ты ждал захода рыбешки в морду.

— Какие мы, к чёрту, дятлы? — возмутился Надеждин. — Мы с тобой ни на кого не стучали, ни одной фамилии не назвали. Я по рации сообщил лишь о факте ограбления. Только и всего.

— А для чего ты это сделал, скажи? Кто тебя об этом просил? Ты советовался со мной? Можно было и промолчать, как сделали другие. Ушёл бы в барак, отсиделся. Следователю сказал бы, что ничего не видел, ничего не слышал. И Шатун был бы жив, и Клешня бы ничего против нас не имел.

— Но ведь эти бандюки пуд золота похитили у государства! — высказал аргумент в свою защиту Григорий. — А то и два. И начальника прииска убили!

— А ты смог этому помешать? Ты отнял у них золото и вернул государству? Ты спас начальника прииска от гибели? Что такого героического ты совершил? — Кацапов сделал шаг вперёд, подошёл к Григорию вплотную. Вероятно, взгляд его в эту минуту был настолько угрожающим, что Надеждин в страхе отшатнулся.

— Сано, ты чего? Разве я виноват, что так всё произошло?

— Ага, испугался, бурятская кровь? Мозгами надо было раньше шевелить, когда рука тянулась к самородку. И страха бы сейчас не было передо мной. Зачем ты чужое золото с собой прихватил? Оно ведь тебе не принадлежит?

— Ты и об этом знаешь? — ужаснулся Надеждин.

— В мешке твоём случайно обнаружил, когда речку перешли. Решил не спрашивать до времени. Подумал, сам расколешься.

— Не хотел я тебе рассказывать, Сано, — быстро заговорил Григорий. — В суматохе как-то само самой получилось. Бес попутал, видать, когда я увидел этот слиток рядом с Шатуном. Когда Шатун упал, самородок вывалился у него из кармана. Ну и затуманился мой рассудок при виде такого богатства, совсем машинально умыкнул я его. Мужики сказывали, будто начальник этот самородок для себя оставил, не занёс в учетную ведомость. Если бы я его не подобрал — он всё равно бы не долежал до приезда следователя.

— Не долежал бы, это точно, — спокойно подтвердил Кацапов. — Хмурый там вертелся в это время, он бы и подобрал.

— Вот-вот, и свалил бы на нас всё одно. Шатуна-то мы завалили, значит, и золото забрали тоже мы, — обрадовавшись неожиданному повороту разговора, протараторил Надеждин. — Никто бы не поверил, что мы не при делах.

— Скажи, Гриня, если ты от природы баламут, то почему мне всегда приходится расхлёбывать твою кашу?