Каторжанин (СИ)

Поселок как поселок, даже крупный по Сахалинским меркам, на окраинах халупы, ближе к центру более-менее исправные избы. И даже дощатые тротуары местами имеются, ибо по весне все топнет в грязи. Антураж мрачный, серый и унылый — единственное цветное пятно — это аляповатая вывеска на местном питейном заведении. Присутствует церковь, небольшой рынок и причал на реке. Двухэтажных здания всего два — тюремное управление, совмещенное с резиденцией светской власти и трактир.

Вот к ним мы первым делом и отправились. Я со своими к питейному заведению, а Собакин с остальными к тюрьме.

На площадь вымелись на галопе, с десяток японских солдат подле трактира, мирно возившиеся возле лошадей и повозок, даже за винтовки взяться не успели. Один было метнулся в здание, но Наумов прямо с седла хлестанул его трофейной саблей, доставшейся ему от Свиньина, и остальные сразу подняли руки.

Я спрыгнул на землю, вытащил маузер из кобуры и негромко приказал подпоручику Кошкину.

— Трактир окружить, и за черным ходом присмотрите — он там, на заднем дворе. Вы трое — со мной. Алексей Федотович, Борис Львович, Шарль — вы тоже.

Скрипнули ступеньки на крыльце. Я выдохнул, резко открыл дверь в трактир и сразу же недоуменно про себя выругался.

В коридоре отчетливо слышалась тихая песня на русском языке. Несколько женских голосов печально выводили какую-то жалейку, о нелегкой женской доле. Причем, судя по всему, певицы уже немало приняли на грудь.

«Да что за нахрен? — я сделал несколько шагов и остановился перед проходом в общий зал. — Блядь, девичник что ли устроили?»

С треском распахнулись створки двери, я рывком заскочил внутрь, но тут же остановился и вытаращил глаза на открывшуюся картину. Надо сказать, весьма странную. Как говорил один известный персонаж из сериала «Ликвидация» — картину маслом.

И удивляться было чему.

Возле богато накрытого стола выстроилось в рядок пять женщин в сарафанах и платочках, они как раз и пели, а хором дирижировал, тучный японец в мундире с капитанским погонами и круглых очках на добродушной и румяной физиономии. Он сидел почему-то не на стуле, а на покрашенном в защитный цвет ящике, украшенном множественными замками

— Ебать… — с долей восхищения в голосе ругнулся Наумов.

— Ну ни хрена себе… — в тон ему хмыкнул Свиньин.

Бабы сразу заткнулись и с удивлением на нас уставился. Японец несколько раз вхолостую отмахнул вилкой с насаженным на нем грибочком и только потом решил обратить на нас внимание.

В зале повисла мертвая тишина.

Поставленная на паузу сценка смотрелась весьма забавно. И это, мягко говоря. Уж чего-чего, а хоровых пений я здесь не ожидал увидеть.

После нескольких секунд оцепенения, японец неспешно вытащил из-за воротника мундира белоснежную салфетку, аккуратно промокнул рот и положил ее за стол. А потом с трудом встал и попытался изобразить чинный поклон в русском стиле. Но покачнулся и едва не грохнулся на пол.

— Да он бухой в сиську… — опять ахнул Наумов.

Барон Д`Айю и остальные просто расхохотались.

Я сам едва не рассмеялся, но быстро взял себя в руки и скомандовал:

— Принимайте болезного. Да пристройте куда-нить, пока проспится. И проверьте остальные комнаты.

Казаки принялись вязать толстяка, а Стерлигов поинтересовался у женщин:

— Пардон, дамы, а что это было?

— Дык… — пожала плечами одна из них, сухенькая невысокая старушка в цветастом платочке. — Мы ить и сами не знаем-то. С утрясь японы спрашивали, кто петь можыть, потом вытащили из острога, сюдой привели, сначала заставили обличье вымыть, да платки повязать, а ентот велел петь. Но добрый, не измывался, накормил досыта сначала, да водочки вдоволь поднес.

Остальные пьяненько захихикали и активно закивали.

— Шарман, — хмыкнул интендант. — Вот только откуда этот капитан здесь взялся? Возможно я ошибаюсь, но по знакам различия, он принадлежит к том же ведомству, что и я. Только к японскому.

— Увы, не знаю, Алексей Федотович… — появление толстяка в Дербинском, я сам пока никак не мог объяснить, потому что по показаниям пленных, никаких офицеров здесь и помине не оставалось — все ушли громить нас в Тымово.

Неожиданно со стороны тюрьмы в трактир донеслось несколько выстрелов, я сразу выбросил капитана из головы и помчался к Собакину.

К счастью, перестрелка почти сразу закончилась — японскую охрану острога, сдуру удумавшую отстреливаться, тут же перебили.

Тщательное прочесывание никаких дополнительных японцев не выявило — Дербинское полностью перешло в наши руки.

Собственно, задача номер один была выполнена, осталось только дождаться пешую часть отряда и караван с гражданскими.

Я сразу выставил посты на всех подходах к поселку, после чего принялся разбираться с местными жителями запертыми японцами в остроге.