Каторжанин

У меня самого мурашки по коже бегали, но в конце концов прапор опустил бинокль, слез с лошадки и присоединился к солдатам.

– Что за черт? Никак ночевать здесь собрались? – вслух подумал я. – Хотя место удобное, решение не переть ночью тоже вполне резонное. Большую часть пути они прошли, утром сделают рывок – и уже в Тымове.

И, как чуть позже выяснилось, догадка оказалась правильной. Прапорщик сел на свою кобылу и поскакал в обратную от Тымова сторону, а через четверть часа показались передовые колонны основного отряда.

Японцы маршировали повзводно, впереди ехало несколько конных, среди которых выделялась малиновая рубаха майданщика, а позади лошади тащили пару точно таких же орудий, как у нас. Пулеметов не было. Общим числом я насчитал около полутора сотен штыков, чуть поменьше роты полного состава. Правда, японцев все равно было гораздо больше, чем нас.

А еще через полчаса самураи уже принялись обустраиваться на ночевку.

– Удивительное безрассудство. Впрочем, чего еще можно ожидать от азиатов? – Барон иронично ухмыльнулся. – Но, думаю, вы не станете жаловаться в японский генеральный штаб, месье Любич?

– И не уговаривайте, месье д’Айю, обязательно напишу жалобу самому императору Муцухито. – Я тоже улыбнулся и вытащил из кобуры сигнальный пистолет.

С приятным чмоканьем в патронник вошел толстенький патрон с желтой папковой гильзой. Звонко щелкнул взводимый курок.

«Ну что, с богом…» – подумал я и нажал на спусковой крючок.

Но ничего, кроме сухого удара бойка, не услышал. И чуть не получил инфаркт, заметив, что несколько японцев, собиравших хворост для костров, подошли уже почти к нашим боевым порядкам.

– Тысяча чертей! – свирепо прошипел я и снова взвел курок.

Но опять случилась осечка. И только после того, как я заменил патрон, в воздух с шипением взвилась ярко-белая ракета. Грохнул дружный, но нестройный залп.

И тут же время для меня каким-то странным образом остановилось. Исчезли все звуки, наступила мертвая тишина. А японцы все так же занимались своими делами и не собирались падать.

«Что за бред?» – отстраненно подумал я.

И только когда над японцами, с некоторым перелетом, появились две больших грязно-серых вспышки, время снова запустилось. Грохот шрапнельных взрывов, треск винтовок и пулемета, вопли раненых и стоны умирающих – сумасшедшая какофония звуков резанула по ушам.

Японцы в панике заметались по вырубке, офицеры пытались командовать, но их никто не слушал. Ополченцы и солдаты стреляли по ним практически в упор – почти каждая пуля находила свою цель. С интервалом в несколько десятков секунд в воздухе рвалась шрапнель – я даже слышал стук стальных шариков о землю и человеческие тела. Пулемет не умолкал, поливая свинцом непрошеных гостей.

Я приметил среди пеньков малиновую рубаху Карлюкова, который, выпятив толстую задницу, пытался отползти в сторону, и взял его на прицел. Приклад «Арисаки» легонько стукнул в плечо – майданщик изогнулся и судорожно засучил ногами. Лязгнул затвор. Выстрел – и в паре шагов от купца навзничь рухнул японский офицер. Второй схватился за живот и боком завалился в траву.

Стрелял я выборочно, только в офицеров и старался ранить, а не убивать. Иначе кого потом вешать? Не мертвяков же…

Рядом, аккуратно целясь, стрелял из своего «Франкотта» барон д’Айю, Тайто методично посылал пулю за пулей с другой стороны. Неподалеку часто работали затворами Стерлигов со Свиньиным. Палил даже Яков Самуилович, правда, высовывая из-за камня только винтовку.

Вся вырубка уже покрылась трупами, удачный разрыв шрапнели накрыл батарею, и среди мертвых тел с жалобным ржанием носились оборвавшие постромки лошади.

Японцы наконец организовались и попытались отступить на другую сторону дороги, но там их встретили «Гочкис» Луки и залпы отряда Кошкина. Тогда многие стали просто разбегаться по сторонам, хотя большинство все еще пыталось сопротивляться.

Собственно, исход боя уже решился, но скоро наступит темнота, и оставшиеся в живых японцы могут свалить по-тихому. Поэтому нужно срочно заканчивать весь этот гвалт, как бы выразился наш фельдшер. Эх, сейчас бы пару копий конных жандармов, да где же их возьмешь…

– Пожалуй, пора… – Я подшиб высунувшего из-за пенька башку японца и снова взялся за ракетницу. – Вот только попробуй не выстрелить, паршивый пистоль, выкину в болото…

К счастью, на этот раз ракета взмыла в начинающее темнеть небо с первого нажатия спускового крючка. Разрывы шрапнели и стук пулеметов тут же прекратились.

Я отложил винтовку, встал, в правую руку взял маузер, а левой потянул из-за пояса томагавк.

– Господа, прошу в атаку. Яков Самуилович, вас это не касается.

Фельдшер состроил притворно-обиженную рожу и нехотя кивнул.

Из-за каменной гряды начали появляться наши солдаты и ополченцы. Шли в атаку, как я учил, десятками, прикрывая друг друга, коряво и неловко, но даже издалека угадывалось старание.

«Орлы, чтоб вас!» – довольно подумал я и вальяжно отдал новый приказ:

– Следовать за мной в установленном порядке, господа…

Глава 18