Катхак

Annotation"Катхак" в переводе с санскрита означает "история". Катхак - это танец, появившийся в результате слияния индуистской культуры и мусульманской. Повесть о том, как странно и намертво переплелись судьбы совершенно разных людей - царского советника и куртизанки, живших в 18 веке в Индии. Буктрейлер

Катхак

Пролог

1

2

3

4

Катхак

Катхак

Артур Сунгуров

Пролог

Восток всегда манил меня, а Индия представлялась загадочной страной, попасть в которую можно только во сне. И вдруг мечта сбылась - моя двоюродная сестра получила работу в посольстве и переехала в Лакхнау, штат Уттар-Прадеш.

«Приезжай, - написала она. - Покажу настоящую Индию!».

И вот я уже в самолете, вот выхожу под палящее южное солнце, от которого небо кажется не голубым, а белым.

Лена специально взяла отпуск на три дня, чтобы показать мне город. За то время, пока мы не виделись, она превратилась в настоящую индианку - стала смуглой, очень стройной и говорила по-русски с забавным акцентом. Дома она переоделась в сари и приготовила на обед местные деликатесы, хвастаясь тем, что переняла индийские традиции.

Лакхнау был именно таким, как я и представлял - мирно уживающиеся рядом современность и старина, смешение рас и вероисповеданий. Я шел по улицам и видел местных жителей, одетых в деловые костюмы и джинсы, в сари и дхоти,[1] в хиджабы и галабеи.[2] Лена показывала мне развалины английского посольства, погубленного народным восстанием, руины храмов, уничтоженных в период правления династии Моголов, резиденцию последнего наваба Лакхнау, местные семейные ресторанчики, существовавшие, казалось, от начала сотворения мира.

Потом была ночь - жаркая, черная. Отдыхая от дневной прогулки, мы сидели в открытом кафе и пили жасминовый чай. Смотрели на город, усыпанный желтыми звездами фонарей, и на реку Гомти, усыпанную желтыми фонарями звезд. И фонари и звезды здесь были иные, не такие, как мне приходилось видеть раньше - глазастые, яркие, любопытные. Они вспыхивали и гасли, будто подмигивали, обещая в ближайшем времени невероятные события.

- Поехали на «Рамаяну»? - предложила вдруг сестра, отставляя пиалу, в которой на донышке золотилось озерцо недопитого чая.

- Разве театры еще работают?

- Здесь представления дают и днем, и ночью, - загадочно улыбнулась Лена. - Поедем, тебе понравится.

Морщинистый таксист на автомобиле середины прошлого века отвез нас в Старый город. Многоэтажные здания сменились каменными особняками, храмами, похожими на окаменевшие яблоки, груши и кукурузные початки. Улочки становились уже и извилистей. Остаток пути пришлось преодолеть пешком, вдыхая ароматы специй, цветов и горячего молока.

Вскоре я услышал музыку - грохот барабанов, мелодичные перекаты струн и звон бубенчиков. Мы сделали еще один поворот и оказались на небольшой площади перед двухэтажным домом за каменной полуразрушенной стеной. На площади находилась настоящая сцена - с занавесом, рампой и оркестровой ямой. Правда, занавесом служил видавший виды отрез плюша, вместо софитов горели факелы, а музыканты сидели на досках, брошенных поверх мостовой. Зрители тоже расположились, как кому вздумается - кто на переносных стульчиках, кто на циновках, которые продавались здесь же, кто просто на земле. Лена взяла циновку, бросив продавцу десять рупий, мы уселись позади всех и стали смотреть.

Сюжет «Рамаяны» я знал еще с детства: два брата - Рам и Лакшман - отправились в опасное путешествие, чтобы победить демона и освободить красавицу. Позже Лакшман построил дом на одном из местных холмов и основал город Лакшамнпур, который сейчас называется Лакхнау.

- Это сцена изгнания Рама, - шепотом пояснила мне Лена. - Мы видим его мачеху, царицу Кайкейю, она собирается настроить царя против Рама и прихорашивается, чтобы произвести на мужа впечатление...

- Скажешь мне, когда появится Хануман?[3] - так же, шепотом, попросил я.

- Хануман?! Что ты, я не уверена, что сегодня мы увидим хотя бы самого царя!

- Как так?

- Если показывать «Рамаяну» от начала и до конца, то понадобится полтора года! Не находишь, что это немного утомительно не только для артистов, но и для зрителей? Это семейный театр. Они показывают кусочек из «Рамаяны» каждые выходные, по праздникам, а иногда и в будни. Смотри, не отвлекайся! Вот она - настоящая Индия!

Я последовал ее совету с удовольствием, потому что артистка, изображающая вероломную царицу, была чудо, как хороша. Ей было едва ли больше двадцати лет, и от индианок она отличалась светлой кожей, цвета молока с корицей. Сначала я даже подумал, что лицо у нее выбелено гримом.

Но самым удивительным оказалось ее искусство - изящество жестов и быстрота, с которой она отбивала ритм босыми ступнями. Браслеты из бубенчиков, охватывающие щиколотки, звенели при каждом движении. Танцовщица умудрялась создавать из звона бубенцов собственную музыку, которая гармонично перекликалась с барабанами и оттенялась игрой на ситаре.