Катерина. Из ада в рай, из рая в ад

Ему вдруг показалось, что где-то совсем рядом кто-то тихо поет, осторожно и очень медленно он повернул голову на голос. И тут же ему показалось, что сердце его остановилось, а потом забилось с такой бешеной скоростью, что вот-вот разорвет грудную клетку. Только у одной женщины могли быть такие потрясающие золотые волосы, роскошным водопадом струящиеся по спине! Девушка слегка подвинулась, и раненый увидел ее отражение в зеркале, перед которым она сидела, расчесывая свои локоны деревянным гребнем. На ней было скромное домашнее платье жемчужно-голубого цвета, расшитое серебряной нитью. Юноша жадно всматривался в ее лицо. Она стала еще ослепительней, чем тогда, на корабле. Еще бы, нищета не красит. Теперь на ее нежных щеках играл румянец, а дивные небесно-голубые глаза блестели и светились. Она продолжала напевать, и ее губы были такими алыми, такими сочными… Он узнал ее голос — именно этот голос молился за него и рыдал. Раненый судорожно сглотнул слюну, вышло неожиданно громко. Девушка порывисто встала и резко обернулась, гребень выпал из ее дрожащих пальцев.

Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Черные, как уголь, глаза юноши пылали страстью, и синие не уступали им в этом безумном огне. Их взгляд был словно бы осязаем, как прикосновение, горяч, словно раскаленный металл, и казалось — в комнате стало невыносимо душно. Девушка в нерешительности, медленно подошла к постели раненого, протянула дрожащую руку и коснулась его лба. Он закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением — именно эти руки заботливо ухаживали за ним.

— Вы… Как вы себя чувствуете? — спросила девушка и убрала руку с его лба, он медленно открыл глаза и снова жарко посмотрел на нее.

— Я искал тебя… Я так долго тебя искал!

Катя села на краешек его постели и опустила глаза на его забинтованную руку, потом осторожно взяла ее и принялась разматывать бинт. Мужчина продолжал смотреть на нее, пожирая глазами лицо, гордо изогнутые темные брови, ресницы, бросающие тень на ее щеки, ровный маленький носик, тонкую шею, гибкий стан, грудь, бурно вздымающуюся под тонкой материей платья. Тем временем девушка сняла повязку и нежно провела пальцем по едва затянувшемуся шраму на его ладони. Мужчину, казалось, поразило ударом тока от ее совсем невинных прикосновений, он не чувствовал такого жара во всем теле даже в самые откровенные моменты близости с женщиной. Катя прижала его ладонь к своей щеке, и он почувствовал, что кожа под его пальцами мокрая. Он быстро посмотрел ей в глаза и увидел, что они по-прежнему закрыты, а из-под пушистых длинных ресниц катятся слезы. Нежно, большим пальцем, он вытер мокрую дорожку.

— Я так молилась о вас! Я думала о вас каждую минуту, каждую секунду… — прошептала девушка и посмотрела на Сергея.

Никитин не любил женских слез, но, — о боги, ее не испортишь даже слезами! Наоборот — глаза стали синими, как небо во время грозы с дождем, а губы чуть припухли и манили своей свежестью. И вдруг очарование сменилось гневом… «Да, любовь — такое редкое и прекрасное чувство в нашем погрязшем в грехах мире. Но пусть у этой истории будет счастливый конец, ведь они заслужили это и пошли на все, что бы быть вместе»… Невеста Потоцкого!

— И, тем не менее, вы все же выходите замуж! Не знаю, как вам удавалось совмещать два занятия: готовиться к помолвке с вашим давним возлюбленным и в то же время думать обо мне?

Девушка вздрогнула, как от удара, и тут же выпустила его руку из своей.

— Значит, вы все знаете?..

— Как же не знать о самом интересном и грандиозном событии при дворе!

Девушка встала и отошла к окну.

— Все не так, как вы думаете.

— В вашей жизни все, словно во сне и все не так, как кажется. Весь двор гудит о спасенной княжне, о великой любви между Потоцким и опальной беглянкой, которую вызволила сама государыня.

На последнем слоге он сделал ударение.

— Вы совсем ничего не знаете, зачем вы так?

— Мне кажется, я уже это где-то слышал. И что мне нужно было знать? Ведь все и так ясно, сударыня! Вам нужно было спастись любой ценой, и вы готовы были на все, даже подарить мне себя. Ведь чего не сделаешь ради свободы и ради счастья с возлюбленным из детства! — В его голосе звучали горечь и сарказм. — Только я не пойму одного: зачем сейчас все эти слезы и весь этот фарс? Неужели из благодарности? Не нужно, сударыня, не нужно! Вы сполна вернули мне долг — спрятали меня и спасли мне жизнь, я вам ужасно благодарен, только прекратите играть чувствами людей. В частности — моими. Я уже не так наивен, как там, на корабле, где вам удалось обвести меня вокруг пальца.

Катя в гневе обернулась к нему.

— Оставьте ваши оскорбления и намеки! Нужно давать шанс людям сказать что-то в свое оправдание.

— Да ведь все, что вы скажете, наверняка окажется очередной ложью!

Теперь их взгляды скрестились, как два клинка.

— Мне нужно осмотреть ваши раны.

— Обойдусь! Пусть это сделает кто-то другой, ваши слуги, например. Интересно, ваш будущий муж знает, что вы спрятали раненного мужчину?