Катастрофа в две полоски

– Что там с неустойкой? – перебила я, подскакивая за ним следом. – Слишком все плохо?

– Эм, – замялся мужчина.

– Я просто переживаю.

Костя вздохнул, заложил руки в карманы брюк и, в конце концов, выдал:

– Слишком. Сумма более чем значительная, Миру придется дергать финансирование из других проектов и пока замораживать разработку собственной новой коллекции. А это все простой и еще потраченная куча бабок. В общем, врагу такого не пожелаешь. Акционеры, конечно, на седьмом небе от счастья. Потирают ручки и мысленно уже двинули Мира с кресла генерального.

Я поморщилась, представляя, каково должно быть Миру сейчас. Мало того, что он думает, будто его предал человек, которому он доверял, так еще и палки в колеса ставят все, кому не лень. Жестокий мир жестоких людей.

Сердце снова сжалось от боли за нечужого мне человека, но тут мозг сгенерировал абсолютную дикость! Вопиющую! Костя уже собирался уйти, когда меня посетила совершенно нереальная идея. Просто невероятная! Безумная мысль. И загорелась она в голове настолько ярко, что я, отбросив всякие приличия, схватила мужчину за руку, останавливая.

– Скажи, а каковы шансы придумать новую коллекцию за… ну, скажем, день. Ладно, сутки! – сказала, да еще и добила улыбкой безумца.

Костя удивленно выпучил глаза и нервно рассмеялся.

– Нулевые!

– Да бро-о-ось, – поднялась Соня, – с крутой командой дизайнеров шансы есть.

– Какие? – перевела я взгляд на подругу.

Совсем я запамятовала, что у меня в друзьях водится Сонька, начинающий дизайнер. Отличница, окончившая ВУЗ с красным дипломом, и по-настоящему больная по теме шмоток.

– Один, – уперла подруга руки в бока.

– Хотя бы из десяти?

– Из ста! – выдали хором Костя с Соней, переглянувшись.

Ну, вот и спелись, голубки. Быстро, однако.

– Лера, к чему ты клонишь? – спросил Костя, снова бросая взгляд на наручные часы. – Мир меня прибьет. Я уже на десять минут опаздываю.

– Я быстро! Ты говорил, что у вас к выходу готовится новая коллекция, которую теперь придется заморозить.

– Так...

– А коллекция Броневицкого провалилась из-за слитых эскизов.

– Ну-у-у… – сощурился мужчина. – Ты ведь не думаешь, что...

– А почему нет?! – аж подпрыгнула я на месте, довольная собой.

Идея, конечно, более чем завиральная. Даже я бы сказала, завиральнейшая, фантастическая и практически неосуществимая, но чем черт не шутит, ведь правда? Должен же быть когда-то и на нашей с Троицким улице праздник?

– Нужно выпустить компаниям совместную коллекцию, в знак начала сотрудничества, тем самым утереть всем нос! Да еще и если приурочить к благотворительному вечеру и презентации ювелирной коллекции показ, то конкуренты просто сдохнут от зависти, а недоброжелатели захлебнутся в своей желчи!

– Лера, ты совершенно точно сошла с ума! – рассмеялся Костя. – У нас до показа два дня! – схватил меня за плечи финансовый директор, легонько встряхнув. Ну, в самом деле, будто это делу поможет. Ха! Лера то еще шило в ж…мешке. Во мне не умирает авантюристка. Да и если у меня есть хоть малю-ю-ю-юсенький шанс помочь Мирону, то я просто должна, нет, обязана им воспользоваться!

– Сегодня среда, – продолжил Костя распыляться, –  сдаваться нам в пятницу, у нас времени ночь и день.

– И еще одна ночь.

– Лер-р-р! – рыкнул Константин Сергеевич совсем как Мирон. – Хорошо и еще ночь, на этом все! А это нужно организовать показ, рекламу, договориться с типографией, да и… – мужчина выругался и выдал в сердцах, – как вообще ты себе это все представляешь?

– Вообще-то это был бы хороший выход. Фееричный даже, я бы сказала, – заметила Соня. – У вас крутые дизайнеры, у Броневицкого крутые дизайнеры… если все провернуть быстро и по-тихому, это будет сенсационное возрождение репутации “Т и Ко”. Да еще и на волне скандала, а всем известно, что черный пиар – это тоже пиар, – сделала многозначительную паузу рыжая ехидна подруга, – в общем...

– Убьем весь крысиный дом наповал! – договорила я. – Утрем носы. Верней, вы… вы утрете им носы.

– Давай, красавчик Костя, не ломайся, – подмигнула подруга, судя по хитрому взгляду зеленых глаз, решив взять мужчину “на слабо”.

Ох, смело. За эту смелость я ее и обожаю!

Костя переводил ошарашенный, хмурый взгляд с меня на Соньку, поджимал губы, явно мысленно пускал в наш адрес витиеватый трехэтажный мат, но в итоге, махнул и сказал:

– Броневицкий ни за что не согласится.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что утром они с Мироном крепко сцепились. Он теперь не то, что работать с нами, офис наш будет обходить по косой дуге.

– Ну, это с Мироном, – улыбнулась я, – а договариваться к нему пойдет не он, а мы.

– Сумасшедшие!

Мне кажется, или во взгляде друга Мирона проскочило настоящее восхищение, граничащее с одобрением?