Катастрофа в две полоски

Смешная.

Обломал.

Я нас обоих облома. Но это неправильно – обжиматься на работе еще и с личной помощницей! Я ярый противник неуставных отношений. Хотя признаю, уже и сам себя ненавижу за то, что остановился. Удержался в последний момент, переводя все в нелепую шутку.

– Если мы хотим работать вместе, то нужно перестать друг друга задирать, – выдает Совина грозно, практически озвучив мои невеселые мысли. И предположим, да, но задрать-то все равно хочется, кое-что другое. Например, подол ее платья…

– Мирон!

– М-м? – отрываю взгляд со стройных ножек, стремительно направляя его к глазам Леры, но… тут на пути попадается грудь. Совершенно не пошлый вырез, который только усугубляет ситуацию. Черт, это божественные груди! Маленькие, аккуратные, упругие, а как потрясно ощущаются в ладонях, м-м-м. Что она там сказала?

– Алло! – прилетает мне от девушки папкой по руке. Да хорошенько так. Ударила Валерия явно от души.

– Ауч, Совина! – рычу, поднимаясь на ноги. – Лера, твою бабушку! – потираю ушибленную руку.

– Ты вообще меня слышишь, бугай неотесанный?!

– Чего-о-о?

– Я говорю, ты мой начальник! – срывается голос помощницы на визг.

– Я прекрасно знаю, кто я, а вот ты, похоже, забываешься!

– Но это не я пялюсь на твою ширинку вообще-то!

Проклятье, и не поспоришь.

– Так я тоже… не на ширинку пялюсь, – расплываюсь в улыбке, с удовольствием пронаблюдав, как взлетели аккуратные бровки Совиной. Ее кукольное личико раскраснелось еще больше, а чертовски манящие губы сжались в тонкую упрямую линию. И кто бы знал, как хочется их разжать! Раскрыть! Прижаться своими губами и ворваться в горячий ротик языком.

– У-у-уф, Мирон! – выдают мне многозначительный рык. – Ты опять пялишься!

– Я думаю.

– Не о том думаешь!

– Ладно, – поднимаю руки в примирительном жесте, – выдохнули. Все, не пялюсь, довольна? Но больше таких нарядов в офис не надевай. Это же просто пытка для мужика!

– Хы! – отвечаю мне, криво усмехнувшись.

– Лер-р-р! Я серьезно, иначе далеко мы не уедем.

– Я поняла. Поняла.

В кабинете виснет тишина. Я пытаюсь взять под контроль взбунтовавшееся тело, а Лера… она просто стоит и провожает меня взглядом, пока я меряю шагами ее небольшой, практически два на два, кабинетик .

– Чего ты от меня хочешь? – заговаривает первая Совина. – На работу зачем взял?

– Затем, что мне нужна личная ассистентка. У меня уже мозг кипит разбираться со всем самому. От Анжелы толку мало, она по уши завалена в делах компании. Ответил?

А вру я, однако, складно. Навык вешать лапшу на уши с лету не утратил.

– Ответил. Но раз тебе нужна ассистентка, значит, надо учиться работать вместе!

И это сейчас мне говорит помощница? Мне? Генеральному директору огромного холдинга? Дожился, Троицкий.

– Нам надо вычеркнуть из памяти то, что мы уже знакомы, и забыть ту спонтанную ночь, как страшный сон. Мы оба были пьяны и совершенно невменяемы!

–Ха! – пришла моя очередь кидаться малопонятными звуками.

Забыть. Она серьезно?

– Что “ха”? По мне, так идеальный выход.

– Из себя только если, – бурчу, пряча руки в карманы брюк. Легко сказать – “забыть и вычеркнуть”, и совсем непросто это сделать.

– Что это значит?

– Это значит, ладно, давай попробуем.

– Я серьезно! Иначе у нас не получится работать вместе.

– Так я тоже… – рычу, бросая мимолетный взгляд на попку, – серьезно.

Серьезно свихнусь.

Лера

Мирон ушел злой, как черт.

По-моему, даже рявкнул на Анжелу в приемной.

Ну, а что? Я ничего не сделала и уж, тем более, не сказала лишнего! Просто до чертиков надоели эти эмоциональные качели, и да, я считаю, что это вполне себе реальный выход: свести наше общение на нет и придерживаться максимально рабочих тем. Без шуточек, без подколок, вот таких мурашко-пробуждающих приближений на грани поцелуев и прочих прелестей, от которых пальчики на ногах подгибаются и мысли пускаются вскачь.

Все. Закончилось. И я очень надеюсь, что мы друг друга поняли.

По крайне мере, остаток рабочего дня прошел без потрясений.

Теперь следовало сосредоточиться на новых обязанностях и не забыть про старые. Потому что Элла Робертовна уже написала на почту с десяток писем, примерно одного и того же содержания: удалось ли чего раздобыть и не решила ли я “слиться”.

Ах, ну да!

Еще она не преминула напомнить, какая я непроходимая дура, и что я сама выдала ей на себя компромат, который в случае чего пойдет в ход.

Вот так-то.

Так что перемирие в “отношениях” с Троицким и холодный разум мне, как никогда, будут кстати. Пора начинать шевелиться и, загнав свою совесть куда подальше, приниматься за свою основную работу. Я ведь все еще хочу быть журналисткой? Определенно, да.

Бросаю взгляд в окно на своего босса, который в данный момент с кем-то разговаривает по телефону и, словно почувствовав, что на него смотрят, оборачивается.

Наши взгляды встречаются. Я слегка вздрагиваю, вытягивая спинку по струнке.

Что за блин? Нет, какой все-таки из меня шпион?

Э-э-эх.