Катастрофа в две полоски

Не могу сказать, что мы когда-то сильно ладили со стариком. Скорее, держали почтительно-уважительную дистанцию. Он недолюбливал меня за то, что я ребенок от неугодной ему невестки, а я не имел желания его разубеждать. Отца, к слову, дед тоже не жаловал. Хотя, казалось бы, родной сын! Но нет. То, что в свое время Александр Рустамович Троицкий решил пойти против воли отца и проигнорировал семейный бизнес, уйдя с головой в творчество, стало для деда ударом. А потом появилась еще и  мать, которую Рустам всегда считал недостойной носить фамилию Троицких. Простая, милая, скромная, из рабочего класса, звезд с неба не хватала и к роскошной жизни не рвалась. Исключительно к счастливой. И так уж случилось, что отец влюбился. Без ума и без памяти. Сделал первое предложение маме уже через пару дней после знакомства, ожидаемо получив отказ. А потом наступила череда ухаживаний и попытки завоевать сердце любимой, растянувшиеся практически на два года. Отец до последнего не говорил, кто он и из какой семьи. Никаких материальных интересов. Исключительно чувства, на которые мать не сразу, но ответила, поняв, что Александр – это ее человек от и до. С того момента, когда прозвучало пятое по счету предложение “руки и сердца” и случилась свадьба родителей, связь отца с дедом была разнесена практически до основания. Последовало угрюмое молчание долгие годы.

В общем…

Отношения у нас всегда были натянутые. Я за свои тридцать семь лет ни разу не слышал доброго или лестного слова со стороны Рустама. И то, что в своем время он сам попросил меня встать во главе его фирмы, хотя бы временно, но все же – для меня было огромной неожиданностью.

Если так посмотреть, отношения у него с дочерью складывались лучше, чем с сыном, а соответственно, и двоюродный братец был под надежным дедовским крылом с самого младенчества. Однако, как его не муштровал Рустам, раздолбаем братец вырос знатным. Преемником никаким, и поэтому пришлось впервые в жизни несгибаемому деду прогнуться и попросить помощи у нелюбимого внука.

Правда, мне эта его “просьба” принесла сплошную нервотрепку, но не суть. Если бы не дед, возможно, я так никогда и не встретил бы Леру. И, пожалуй, это все, за что я мог бы сказать ему спасибо. Остальное же…

Пока дед притормаживал почти у каждого столика, приветствуя гостей, которые с фальшивыми, льстивыми улыбками его забалтывали, родители уже подходили к нам.

Лера большими от испуга глазами смотрела на мою мать с отцом и все активней краснела. Ее щеки заливал милый румянец, а мне просто неимоверно сильно хотелось ее утащить куда-нибудь в темный угол и спрятать ото всех. Приходилось себе постоянно напоминать, что пока не время.

– Выдохни, – шепнул я, приобнимая пугливую птичку за талию.

– Я боюсь… – пропищала Лера.

– Чего? Они не кусаются.

Лера

Они, может быть, и не кусаются, но причины бояться у меня есть. Одно то, что все в моей жизни наперекосяк и не по порядку, заставляет сердце истошно биться, а ладошки в бессилии сжиматься. Все-таки мы с их сыном условно встречаться-то начали только сегодня утром, а я уже беременна!

Забавней и не придумаешь.

Да и не каждый день я знакомлюсь с будущими бабушками и дедушками своего ребенка. Про свекровь вообще молчу. Пока. Так далеко мы с Миром не заглядывали. Хотя где-то в сердце после утреннего признания начал тлеть уголек надежды.

В общем, к тому моменту, как родители Мирона подошли, я уже успела мысленно раз десять упасть в обморок и еще с сотню придумать причины и отговорки, чтобы по-тихому сбежать. Даже речь на сцене показалось не такой страшной и волнительной, как предстоящее знакомство.

Однако я зря волновалось. Мир оказался прав. Они не кусались. Вообще. То есть совсем. Милые, улыбчивые, дружелюбные и максимально открытые люди, и уже через пару фраз и совершенно свойского объятия мамы Мирона – Ксении – я выдохнула и расслабилась. Мы вовсю шутили, болтали и, похоже, нашли с женщиной общий язык.

Все шло прекрасно и тогда, когда муж с женой сели к нам за столик. И просто волшебно, когда на сцену вышел ведущий, чтобы объявить “сюрприз вечера”. А вот когда рядом с Мироном отодвинулся стул и по правую руку от него присел его грозный смурной дед, меня снова изнутри стали покалывать сотни иголочек.

Волнение вернулось с новой силой.

– Рустам, – кивнул Мирон, протягивая деду руку.

– Мирон, – кивнул в ответ седовласый грузный мужчина с изборожденным морщинами лицом. Ни улыбки, ни доброты во взгляде. Только оценка и холодный расчет. Бизнесмен до мозга костей.

– Смотрю, вы здесь неплохо решили погулять за счет фирмы, – ухмыльнулся мужчина.

– Это благотворительный вечер, и ты прекрасно это знаешь, – кажется, скрипнул зубами Мир, сильнее сжимая мои пальчики в своей ладони. Плечи напряжены, спина вытянута, как по струнке. Буквально всем видом Мир выражает свою неприязнь к деду, который, собственно, и меня пока ни на грамм не расположил   к себе.