Катастрофа. Я вернусь

– Понятно, – Шиша сноровисто вскрыл ножом какую-то консервную банку без этикетки, поставил её на буржуйку и вернулся. Ну-ка, разуйся.

Зойка, морщась, расшнуровала ботинок, сняла его, потом, стянула носок и, смущаясь, протянула ногу старику.

– Ага. Понятно. Ну, скажу я тебе, девонька, ничего страшного. Обычное растяжение. Неловко ногу поставила. Я сейчас.

Откуда, только, что взялось. Из ниши был извлечён мятый кривобокий тазик, в котором Шиша ловко обмыл ей ступню холодной водой. Сразу стало легче. Девушка откинулась на спинку дивана и блаженно улыбнулась.

– Это, ещё, не всё, – улыбнулся старик, промокая ногу чистой сухой тряпицей. – Сейчас мазью смажем, повязку наложим, и завтра, как огурчик будешь.

Перевязка много времени не заняла и, вскоре, хозяин помещения перед ней подогретую консерву. Это оказались тефтели в томатном соусе, и, проголодавшаяся за день, девушка, быстро опустошила банку.

Старик снял с печки закопчённый чайник с проволокой вместо ручки и налил ароматный напиток Зойке в щербатую чашку с затёртым рисунком вишенок на пузатом боку.

– Ты пей, девонька, пей. Чаёк хороший, с травяным сбором.

Девушка сделала глоток и блаженно зажмурилась. После пережитых страхов и волнений было хорошо. Даже скрипучий рассохшийся диван с выпирающими пружинами казался мягким и удобным. Нога, туго стянутая давящей повязкой и лежащая на подставленном стуле, больше не ныла, по телу разливалось приятное тепло, а мягкий голос хозяина помещения убаюкивал.

– Я до всего этого ужаса кладбищенским сторожем был. А, когда всё это случилось, в сторожке оставаться было опасно. В те времена лихих людей много было. Каждый норовил свою жизнь за счёт чужой устроить. Вот и выбрал себе этот склеп. Кладбище-то старинное. Многим могилам, почитай, лет двести. Сама, наверное, видела все эти памятники. Каждый – произведение искусства. Сейчас, такие не делают. Встречается, конечно, и новодел. В последнее время стало модным к предкам призахоранивать. Вот и втыкают свежие могилы рядом со старинными. И склеп этот, то ли князьям, то ли графьям каким принадлежал. У них закапывать не принято было. Как в родне обозначится новый покойник, его в гробу сюда вниз спускают и в ниши эти ставят. Так и лежали, болезные, то ли похороненные, то ли – нет. Вентиляция тут хорошая, воздух сухой, вот и мумифицировались они все. Когда я их выносил, совсем лёгкие были.

Шиша, видать, соскучился по человеческому общению и говорил охотно, многословно. А Зойка и не мешала. Ей было интересно.

– Неужели, ни разу не представилась возможность прибиться к какой-нибудь общине? – лениво поинтересовалась она.

– Почему не представилась. Вон, цеховые, например. Регулярно ко мне заходят, подкармливают.

– А, что же вы с ними не ушли?

– А зачем? Мне общество, сейчас, не особо нужно. Привык за много лет один жить. И им хорошо, когда я тут.

– А им-то, чем хорошо?

– Ну, как же? Пару часиков пересидеть, отдохнуть. Да и, неприкосновенный запас свой они у меня хранят на всякий случай. Случись, что, им только до меня добраться. А тут им, и еда, и оружие, и боеприпасы. Медикаменты, опять же. Удобно им такой промежуточный пункт иметь. Так что, у нас взаимовыгодное предприятие.

– Патроны? Мне бы для обреза штук десять, чтобы до своих дойти. Я бы вернула потом.

– Э, нет, девонька. Вещи это – не мои, и распоряжаться ими я не имею права. Вот, завтра группа зайдёт, у них и спросишь. Я храню, только.

– И что это за цеховики такие?

– Цеховые. Община на старом механическом заводе. На Батурина, который.

– Так, там же, давно завода нет. Одни развалины.

– Это, сверху развалины. А завод этот, всегда двойного назначения был. Сверху – гражданское предприятие, а под землёй секретные цеха. Там электрооборудование для подводных лодок делали. Когда завод работал, туда просто так попасть было невозможно. Охрана и строгая пропускная система. Всех работников, КГБ, чуть ли не под рентгеном изучал. А, потом, когда всё в запустение пришло, цеха наверху развалили, разворовали всё, а до цехов так и не добрались. Вот, община там и села. Неплохо они там развернулись. Помещения просторные, и пробраться не так-то просто. Я так разумею – тебе к ним надо.

– Меня друг забрать должен. У нас своя община есть.

– Ну, как хочешь.

– Шиша! – внезапно осенило Зойку. – А, если Сашка сейчас придёт, а меня нет?

– Не беспокойся. Если придёт, мы услышим.

– Как?

– Сигналка у меня стоит там. Ты думаешь, я тебя случайно нашёл? Нет. Только ты в склеп вошла, мне об этом сразу известно стало.

– А, если это не Саша будет?

– А мы увидим.

– Как?

– Ящик видишь, который люк закрывает?

– Вижу.

– Там фанерка вбок сдвигается, и ты прямо в ящик вылезаешь. А в нём дырочки в стенках. Вот так, поднимаешься по лесенке и через дырочки смотришь, что в склепе творится.

– Хитро.

– А то! Шиша на свете долго живёт, много знает и умеет.

– А, что это за люди там, возле костров?