Катастрофа четырёх миров (СИ)

И сегодня ничего не изменилось. После занятий я спешу к своему великолепному коню, который вот уже два месяца воротит нос от угощений, что я приношу. Но великодушно позволяет ухаживать за собой. Это он обижается. Видите ли, после образования связи он решил, что я теперь у него в рабстве и должна навещать каждый день, а то и несколько раз. А я, такая плохая, в первый же день забыла о нём. И не важно, что меня чуть не сожрали, хоть полутрупом, но я была обязана приползти к нему. Аполоша, как люблю называть этого четвероногого красавца во времена его чванливости, любит поворчать…. Да, да, через неделю я стала интуитивно понимать его. Это невозможно описать, я просто знаю, что хочет донести до меня конь.

— Привет, мой красавец, — подбежав к Аполлону, я обняла его за шею застав врасплох, чтобы в очередной раз не увернулся от меня.

Конь фыркнул, но странно, вырываться не стал. Даже больше, повернул голову обнимая меня в ответ. Неужели снизошёл до извинений?

— Аполлон, ты меня простил?

Спросила, заглядывая в синие омуты. Сейчас они были темнее, словно море бушевало, и я заволновалась. Никогда ещё мой конь не был взволнован. Тут же к нам стали подтягиваться остальные элькорины и в их глазах тоже колыхалось беспокойство.

— Что происходит, Аполлон? — я оглянулась.

Кони сжимали нас в узкое кольцо, а мой конь толкнул мордой, толкая к своей спине и прогибаясь в коленях.

— Я не сяду на тебя, — испуганно отшатнулась. — Седла нет, я не умею… мы же не разу не пробовали…

Я начинала нервничать, перенимая настроение волшебных животных.

— Всё хорошо, Аполлон, — успокаивающе погладила коня по шее. — В академии мне ничего не грозит, с чем бы я не справилась. Я лучше пойду, отпустите меня. Там Любушка, она точно меня в обиду не даст. А нет, я лучше к ректору пойду, если ваше беспокойство не беспочвенно, то он защитит.

Но элькорины не расступались, а ещё плотнее сжимали круг. Я слышала голоса адептов, что приглядывали за остальными животными. Прибежал магистр Брам, и рычанием пытался разогнать лошадей. И если раньше, от одного его слабого рыка элькорины расходились, то сейчас наоборот, зажали меня настолько плотно, что пришлось опуститься на колени. Рядом лёг Аполлон, и мордой прижал меня защищая от одному ему известной опасности. Я понимала, он что-то чувствует, но сам не может понять, что именно. Остальные элькорины поддаваясь его настроения тоже меня защищали.

Но не смогли. Это было не в их власти. Ведь то, чего опасался Дерек Эримон случилось. Моя связь с отцовским артефактом всё же активировала пространственную магию. И сейчас, меня опутывали синие щупальца портала, растущие из посиневшей вязи тату хранителя, и унося к какой-то опасной стычке студентов. Обнадёживает одно, что происходит это в стенах академии.

— Аааа…

— Марик, нет…

— Ррр…

Всё это слышала я, когда синева магии ещё опутывала меня. Она была яркой, что открыть глаза я просто не могла. Но вмиг всё стихло. Моё появления явно для них было неожиданностью.

— Здрасти, — ошалело выдавила я, разглядывая полуголую пышку, завёрнутую в алую простыню и крепкого мужчину в одних штанах. — А я тут…

Что я тут забыла, сказать не могла. Магия принесла меня явно за пределы академии. Огромная кровать посередине комнаты, по одну сторону которой стояла прибалдевшая парочка, а по другую сторону я. По остальной немногочисленной мебели были разбросаны вещи, очевидно в безудержном приступе страсти. Конечно, такая комната могла быть в домах академии, но там точно нигде нет цветочного магазинчика, что виднелся из окна комнаты.

— Ты совсем ополоумел? — заверещала дамочка, судорожно хватая ртом воздух. Лицо её покрылось красными пятнами возмущения, очень гармонируя с простынёй. — Когда ты говорил о разнообразии и острых ощущениях, то не уточнял о других участниках. Я на такое не согласна! Да как ты посмел? — дамочка кинулась на мужчину, подхватывая резной подсвечник и лупася им возлюбленного. — Ты готов делить меня с другим мужиком? Негодяй, остолоп, мерзавец!

— Милая, ты всё не так поняла! — мужчина резво изворачивался от ударов. — Я не знаю этого мужика, ты же сама видела, что он выломал дверь. Если бы я его приглашал, то наверняка дал ключи. А девчонка ровесница нашей дочери, я не опустился бы до такого. Ну подумай сама, любимая…

Оправдания подействовали на женщину. Подсвечник со стуком упал, и она повернулась в мою сторону, смотря куда-то за спину. А я до этого момента не понимающая что происходит, стала соображать, что разговор был о каком-то мужике. Не обо мне! Кто-то вломился к ним.

Ректор говорил, что браслет отца переносил его к надвигающейся драке между адептами — в центр опасной стычки. И когда меня окутывала пространственная магия, я ожидала чего угодно, но уж точно не комнату гостиницы.

О, Богиня Мать, оборачиваться было страшно. Внезапно я ощутила тяжёлую, могущественную ауру. Она давила, вынуждая ноги подкашиваться, а сердце трепыхаться где-то у горла. К кому же всё-таки меня перенесло?

Как бы не хотелось мне оттянуть этот момент, но вот я обернулась и вздох облегчения со свистом вырвался из груди.