Катастрофа бронзового века

Около 2350 года до н. э. аккадский царь Саргон пишет о том, что один караван нес около 12 тонн олова. Этого количества было достаточно, чтобы выплавить 125 тонн бронзы и вооружить значительную армию изделиями из нее. После падения Аккада грузы доставлялись ассирийскими купцами из Ашшура, в нынешнем северном Ираке, в район медных месторождений Кёльтепе в сегодняшней Турции к располагавшимся там металлургическим центрам. Общий вес доставляемого за год олова был существенно выше тонны и этого хватало для изготовления 10–15 тонн бронзы в год. Имперские государства, такие, как Ассирия и Минойская империя, делали все от них зависящее, чтобы охранять и контролировать торговлю оловом — ведь от наличия или отсутствия олова (и, как следствие — бронзы, полученной из этого олова и меди) зависела боеспособность их армий и, шире того — их существование, как Империй.

Посмотреть на тогдашний «мир бронзы» можно вот на этой карте.

Все «бронзовые» государства столпились в Восточном Средиземноморье — за исключением цивилизаций Индии и Китая, чья судьба в конце бронзового века сложится несколько иначе, чем у народов Средиземноморья.

Производство бронзы на душу населения даже в этих государствах было невелико и сильно зависело от наличия добываемых в стране или закупаемых извне сырьевых ресурсов. В Вавилонии оно достигло 300 граммов на человека в год, а в Египте составляло всего лишь 50 граммов в год на душу населения. Но даже этих скромных количеств бронзы вполне хватало для того, чтобы наголову разбивать армии своих «медных» или «каменных» соседей.

Таким образом Египет, будучи «зерновой сверхдержавой» бронзового века, в силу своей бедности медными и оловянными рудами, оказался в тотальной зависимости от бронзы Малой Азии. Этот факт ресурсной зависимости Египта сыграет потом роковую роль в дальнейших событиях.

Однако, если вы посмотрите на карту, то увидите, что вообще, за исключением небольших месторождений олова на севере Италии, всё Восточное Средиземноморье, несмотря на то, что металлургия бронзы достоверно была наиболее мощной именно там, всё же тотально лишена своего собственного олова. Ближайшие доступные крупные месторождения олова — это север Испании и английский Корнуолл. Испанское олово активно будут добывать римляне — там оно в основном жильное.

Олово же Корнуолла было отчасти уникальным объектом — это крупные природные россыпи олова. Как мы помним в случае тория — если элемент рассеян в природе, то иногда на берегах морей и рек сама природа, как бы сжалившись над людьми, за миллионы лет до их появления уже концентрирует такие элементы в естественных прибрежных или русловых пляжах.

Сейчас в Корнуолле уже не найти того изначального, рассыпного олова — корнуоллские шахты практически непрерывно снабжали весь мир оловом вплоть до конца ХХ века (последня оловянная шахта была закрыта там только в 1994 году). За свою уникальную, специфическую и запоминающуюся форму такое самородное рассыпное олово прозвано в английском языке «деревянным оловом» (wood tin).

Вот оно:

Сейчас такое олово находят в основном в Боливии и в Малайзии — в Корнуолле его уже всё собрали и вывезли на Кипр и в Малую Азию ещё эдак 4–5 тысяч лет тому назад.

Но, надо сказать, что отвалы от промывки оловянных россыпей, созданные ещё в античное время, находят и опознают на юге Англии и сейчас. Вот как они выглядят в современности:

Однако, путешествие к Корнуоллу из Средиземноморья во II тысячелетии до н. э. было возможно только по морю и требовало выхода за «Геркулесовы столбы» и плавания в открытом океане вокруг Пиренейского полуострова. То есть, по масштабам античности, доставка олова из Корнуолла куда-нибудь на Кипр, который был центром бронзовой металлургии Восточного Средиземноморья, была практически глобальной операцией.

Поэтому первая глобализация, первое международное разделение труда и формирование системы «сырьевых придатков» (Британия — в роли придатка) и «золотого (точнее — бронзового) миллиарда миллиона» и многие другие эффекты современности случились задолго до ХХ века или даже до момента открытия Америки Колумбом. Это произошло ещё около 1700 года до н. э.

До катастрофы «великого конца и великого начала» ещё оставалось около 500 лет.

Но бронзовый поезд ранней античности тем временем только набирал свой пока ещё неспешный и размеренный ход…

Часть 2. Убийца — садовник

Я знаю точно наперёд

Обсуждение прошлой статьи о кризисе конца Бронзового века (как здесь, так и на сайте «Афтершок») заставило меня ещё раз задуматься над тем, почему многие люди воспринимают науку в целом и историю человечества — в частности, в виде пёстрого собрания неупорядоченных и несвязанных между собою фактов.

То есть — в таком вульгарном представлении, история — не более, чем «грязная партитура» из миниатюры Жванецкого:

«Тут играем, тут — не играем, тут вообще пропустите, тут мы рыбу ею заворачивали».