Катастрофа

Так то и случилось, чего он боялся: водка подорожала! Людей у прилавка было немного, все быстро отоваривались и выбегали на улицу. А он стал в сторонку и начал подсчет своей наличности. Того, что он достал из заначки, да вместе с бутылочными на поллитра нехватало. Нехватало совсем немного, но разве та выдра за решеткой даст? Он знал, что она за рубль удушит, особенно такого, как он, хотя у нее тех "зайчиков" вон сколько, целая коробка под прилавком. В кассе не умещаются.

А он так надеялся: Что же делать?

К прилавку за железной решеткой подходили и отбегали люди, в основном мужчины. Все торопливо брали бутылку или две и, засунув их в карманы или в сумки, выходили на улицу. Казак думал, что кто-нибудь, как когда-то, предложит ему "на троих". Но никто и не собирался делать это, многие даже не смотрели на него. В окно было видно, как к магазину подъехала черная иномарка, из которой вышел стройный молодой мужчина, без шапки, с белым шарфиком на шее. Он тоже торопливо купил две бутылки "Кристалла" и еще какую-то бутылку красноватого питья. Все это он аккуратно составил в плоский чемоданчик. И когда замкнул его, встретился взглядом с Казаком.

- А, это вы? Привет:

Казак молча смотрел в красивое молодое лицо с подстриженными усиками, старался узнать, кто это, но не узнавал.

- Помню, помню, - продолжал мужчина, - как дуб на даче сажали. Хорошо посадили, вымахал выше крыши. Легкая рука, значит. А что стоите? А, нехватает, ясно: Сколько?

Казак все молчал, а мужчина неожиданно достал кошелек, кожаный, с блестящей металлической застежкой.

- Сотни хватит? Нет? Бери две. Выпить же надо: Под Новый год:

- Спасибо вам:

- На здоровье. Дуб вымахал выше крыши, так что: На здоровье! - мужчина улыбнулся, повернулся и заспешил к своей иномарке.

Казак подошел к решетке амбразуры прилавка, сунул туда ровно на бутылку и гордо застыл. Давно он не ощущал такую уверенность. Уколов его недобрым взглядом, продавщица пересчитала "зайчики" и поставила перед ним бутылку. Через ее стекло сияла кристальная чистота водки, отражая все огни вокруг.

Он бережно охватил бутылку, не зная, куда ее засунуть - карманы в его ватнике были маленькие: С бутылкой в руке он вышел на крыльцо и сделал шаг на ступеньку. Как раз в этот момент его встретил радостный взгляд Тюни, которая вскочила и бросилась ему навстречу. А он, поскользнувшись на ступеньке, больно ударился спиной о каменное ребро.

- Ох!

- Вот тебе и ох! - сказал кто-то сзади. - Меньше пить надо:

Превозмогая острую боль в спине, Казак сел ровнее, поднял с земли шапку. Рядом валялась разбитая бутылка, от которой уцелело только одно рыльце, запечатанное белым колпачком. Приятно пахнущий ручеек бежал по ступенькам на утоптанный снег. Тюня понюхала жидкость, брезгливо фыркнула и уставилась на хозяина: чего-то она не понимала. Да и он понимал не больше, слезы обиды потекли по его обросшему густой сединой лицу.

Это была катастрофа - огромная, на весь белый свет. А виноват только он сам. Поэтому было так обидно, как никогда в жизни.

Декабрь, 1999 г.