Катарсис. Том 1

— Приезжие, — потускнел Осип. — Старый Гришанок умер, а сын его дом продал, ну и приехали какие-то… рожи бандитские, поставили киоск, торгуют всякой всячиной. Четверо их, двое постарше, двое помоложе. Ни с кем особенно не общаются, живут довольно тихо, лишь изредка к ним откуда-то целая компания приезжает на черном автомобиле, в баню помыться. Одни мужики. Ромка грит — это точно из зоны, но я не проверял. Один из этой компании к Лизке захаживает, когда она к родичам приезжает по субботам-воскресеньям. — Осип прищурился, пытаясь прочитать на лице Крутова его мысли. — Но она его не сильно привечает.

— Понял я, понял, — улыбнулся Егор. — А не боишься, что они мне накостыляют?

— Пусть попробуют, — ухмыльнулся в усы старик, показав громадный свой кулак. — Они чужие тут, а у нас полдеревни — свояки да шурины.

— Хватит балакать, тары-бары-растабары разводить, старый, — возникла на крыльце Аксинья, — блины давно на столе стынут. Идите завтракать, потом нагомонитесь.

Крутов послушно поплелся вслед за Осипом в дом и вдруг почувствовал на спине чей-то взгляд. Стремительно обернулся. По улице медленно шествовал, засунув руки в карманы, давешний молодой человек с кольцом в ухе. Отвернуться он не успел, поэтому демонстративно оглядел дом, сад, повернулся и так же медленно зашагал обратно.

Брянск — Жуковка

ВОРОБЬЕВ

Панкрат еще спал, когда позвонил заместитель и сообщил о новом нападении мотобанды на автомашину, принадлежащую одному из известных брянских коммерсантов, известному тем, что на свой страх и риск построил заводик по производству пива и малоалкогольных напитков.

— Где это произошло? — хриплым со сна голосом осведомился Воробьев.

— В Овстуге.

— Что он там делал?

— Родители его жены живут там.

— Он один ехал или с охраной? — Панкрат бросил взгляд на часы: стрелки застыли на половине девятого утра. Спал он, таким образом, почти шесть часов.

— С женой, гувернанткой и ребенком. Он-то как раз уцелел, хотя и получил три пули, а жену, гувернантку и ребенка убили.

— Ясно. — Панкрат помолчал, приходя в себя, с силой провел по лицу ладонью, словно стирая остатки сна, и поднялся. — Ты где?

— Жду ребят, я их уже поднял.

— Что говорит милиция?

— А что она говорит в таких случаях? Разборки, мол, двух банд, хотя парень как раз не был замечен в связях с бандитами.

— За это, наверное, и убили: не поделился. Ждите меня за мостом, через полчаса буду. Поедем в район. Инструмент захватить не забудьте.

— Обижаешь, майор, — хмыкнул заместитель.

Зарядку делать Панкрат не стал, умылся только да выдул пол-литра кефира. Оделся, останавливаясь на пороге, разглядывая комнату и силясь вспомнить, не забыл ли чего. Эту квартиру он снял в центре Брянска, на улице Вербного воскресенья, четыре дня назад, однако ночевал здесь всего один раз и теперь считал, что сделал это напрасно. А с другой стороны, все время метаться по дорогам Брянщины было невозможно, следовало иметь пару помещений для офиса и отдыха, не считая базы для команды.

Базой они обзавелись сразу же после передислокации из Подмосковья в Брянскую губернию, выбрав заброшенное стрельбище в двух километрах от вокзала, выходящее краем пустыря к Десне. Починили ворота и забор вокруг стрельбища. Жили ребята пока у родственников Вити Баркова, бывшего подполковника московского ОМОНа, списанного по состоянию здоровья, ставшего заместителем Панкрата. Ему, как и Панкрату, недавно исполнилось тридцать лет, а в команду «асфальтовых мстителей», которую он предложил назвать отрядом «Час», что было аббревиатурой слов «чистый асфальт», Барков попал по наводке приятеля Панкрата из отдела кадров Федеральной службы безопасности: у бывшего подполковника дорожные бандиты убили сестру. Когда к нему пришли и предложили войти в отряд мстителей, он, прошедший школу Афгана и Чечни, согласился без колебаний.

Панкрат выгнал из сарая, приспособленного под гараж, свой «Лендровер», закинул в кабину сумку с костюмами спецназначения и оружием и выехал со двора, окруженного старыми пятиэтажками. А выезжая на площадь перед автовокзалом, вспомнил наконец, что забыл дома жвачку; он любил, чтобы от него пахло травами и мятой. Остановил машину у киоска и вылез.

— Здесь платная муниципальная стоянка, — подошел к нему немолодой прихрамывающий охранник в серой униформе.

— Сколько?

— Пятерка в час.

— Какие проблемы? — Воробьев достал два рубля. — Я всего на минуту, квитанцию можешь не выписывать.

Он выбрал в киоске мятный «Орбит», кинул в рот подушечку, вернулся к джипу и, уже садясь в кабину, обратил внимание на разыгравшуюся сцену. Невдалеке, через машину, садился в бежевого цвета «БМВ» какой-то молодой мордоворот, стриженный под ноль, небритый, пузатый, и, судя по его реакции на появление сторожа стоянки, платить за стоянку он не собирался. Панкрат приоткрыл дверцу.

— Вы стоите уже больше часа, — говорил охранник заискивающим тоном. — Платите пять рублей.

— Щас, разбежался, — отвечал жирным уверенным голосом пузан. — Вали отсюда, хромой, не раздражай.