Катарсис. Том 1

Боров, подумал Джехангир, позавидовав жизнерадостности председателя РВС, умеющего расслабляться даже тогда, когда, образно выражаясь, под ногами у него земля горела. Программа «ложная цель», о которой говорил Валягин, представляла собой разработку целенаправленной дезинформации в виде литературных произведений и журналистских расследований, якобы претендующих на роль особого рода «утечек информации» о деятельности военных и специальных лабораторий, занимающихся разработкой новых видов оружия, в том числе психотронного. Отобранным экспертами РВС писателям и журналистам подавалась специальным образом препарированная информация, и они начинали писать романы и разоблачительные статьи, в основном политико-фантастического плана, «разоблачая» ученых-монстров и вояк, стремящихся подчинить психику человека и погубить цивилизацию. Эти романы и статьи убивали сразу двух зайцев: настраивали читателей на скептическое отношение к работе настоящих секретных лабораторий и успокаивали государственные службы, призванные блюсти нормы права и заботиться о контроле над подобными разработками, потому что по большому счету  ни один факт  о действительных целях разработок не попадал в поле зрения спецслужб, не говоря уже о журналистах и о широкой общественности. Информация, доступная писателям и журналистам, была искажена изначально и таким образом, что казалась — всего лишь казалась! — полуправдой, а полуправда, как известно, то же самое, что полуфантастика, то есть ложь. По сути, программа «ложная цель» была программой своеобразного зомбирования населения, успешно прокатанная в США и других странах мира. Теперь пришла очередь России.

Джехангир посмотрел на часы и вызвонил Тимергалина.

— Салют, Умар, не спишь?

— Я знал, что ты позвонишь, Мстислав. У тебя неприятности?

— С чего ты взял?

— Вижу твою ауру с дырой в куполе. И цвет ее мне не нравится. Возможно, это некорректирующее воздействие, возможно, болезнь. Остерегайся энергоинформационных контактов, пользуйся еёми, как я тебя учил.

Мстислав Калинович хмыкнул, вспоминая значение упомянутого термина. Еёми означало умение читать намерение по выражению лица противника.

— Не хочешь совершить со мной небольшое и не очень приятное путешествие?

— Куда?

— В Брянскую губернию. Только не спрашивай, зачем и куда именно.

— Я догадываюсь, в район жуковских лесов. — Голос в трубке сумел донести эмоции хозяина, и Джехангир явственно увидел перед собой темное, рябоватое, аскетически худое и выразительное лицо экстрасенса с пронзительными черными глазами ясновидца. — Когда?

— Завтра в шесть я пришлю за тобой машину.

— Хорошо, — после секундной заминки согласился Тимергалин, и трубка замолчала. Он никогда не пытался увильнуть от поручений, объяснить нежелание выполнять задания Мстислава Калиновича отсутствием свободного времени, которого у него действительно было мало, либо нездоровьем и плотным графиком работы, он всегда соглашался и никогда потом не пенял Джехангиру, что тот оторвал его от дел. В принципе это был единственный друг Мстислава Калиновича, по жизни и характеру просто отрицающего дружеские связи. Наверное, он догадывался или даже знал, чем занимается Джехангир, но ни разу не спросил об этом напрямую и не упрекнул генерала в его связях с государственно-криминальной структурой, которой, по сути, являлся Реввоенсовет, опирающийся на собственную армию —Российский легион, собственные финансовые институты типа «Омега-банка», собственные территории, системы связи, лаборатории и каналы получения секретной информации от МВД, ФСБ, ГРУ и других спецслужб. Недаром Тимергалин любил повторять, что в России существует лишь одна по-настоящему оперативная спецслужба, а именно — мафия. РВС был мафией, только более высокого уровня, чем организованная отечественная преступность.

В брянском аэропорту Джехангира и Тимергалина с их командой из десяти человек встречал лично Дубневич, понимавший, что независимо от обстоятельств большая часть вины за происходящее в регионе лежит на нем. И хотя Мстислав Калинович не кинул в его адрес ни одного упрека, полковник чувствовал раздражение и недовольство генерала, стараясь вести себя скромно и предупредительно. Он хорошо знал, чем заканчиваются инспекционные вояжи командующего Российским легионом.

Тимергалин, в свою очередь, незаметно, как умел делать только он один, наблюдал за Дубневичем и его окружением, чтобы потом наедине с Джехангиром дать ему свои умозаключения и оценки.

Из аэропорта они поехали сначала в штаб округа, потом посетили одну из баз Легиона в Унече, которой Дубневич гордился как частью с образцовой дисциплиной и подготовкой. База действительно производила неплохое впечатление. Она имела суперсовременное вооружение, стрелковое и тяжелое, новейшие вертолеты и боевые машины и могла передислоцироваться или прибыть к месту назначения в любую точку страны за считанные часы, то есть не хуже любой государственной бригады быстрого реагирования.

— Мы собираемся воевать? — поинтересовался Тимергалин у Мстислава Калиновича, когда они на короткое время остались одни.