Катарсис. Том 1

— От того, что мужчины охотятся, а женщины ловят, суть процесса не меняется… Если вам, Осип Демьянович, будет легче от того, что инициатор ловли я, то так тому и быть.

— Оно-то конечно… — почесал затылок смущенный Осип, и Крутов тайком показал ему кулак. Перехватил инициативу:

— У тебя второго ружья не припасено где-нибудь?

— А что, неужто мою тулку реквизировали?

— ОМОН забрал.

— Ах ты, ироды, супостаты, варнаки, такой мушкет унесли! — Осип понизил голос. — Загляни в погреб, за кадку с капустой.

Выйдя из больницы, Елизавета, задумчивая и рассеянная, не ответила на какой-то пустяковый вопрос Крутова, и тот проворчал себе под нос:

— Вот пень старый, нашел-таки, чем испортить настроение…

— Я на него не сержусь, — возразила Лиза, — его можно понять: замужняя баба цепляется к неженатому мужику. Да и другие родственники твои так думают.

— Они же не знают, что ты не живешь с мужем.

— Если бы и знали, все равно смотрели бы косо. Но я же не виновата… — Глаза Елизаветы подозрительно заблестели.

Егор остановился, поцеловал ее в каждый глаз на виду у прохожих, достал платок и мягко вытер глаза.

— Главное, что думаю я. Так ведь?

Лиза улыбнулась, кивнула, забралась в машину, и Егор вырулил за околицу Фошни.

Вскоре показались Ковали.

Егор медленно проехал по «главной» улице деревни, приглядываясь к знакомому пейзажу, прислушиваясь больше не к тишине, а к своим ощущениям, ничего особенного не уловил и остановил джип у ворот дома.

— Зайдешь к своим?

— А ты как думал? Мне же собраться надо. Ты серьезно задумал уехать отсюда в столицу… вместе со мной?

Крутов медленно повернул голову к девушке, так же медленно привлек ее к себе, поцеловал в губы с властной непреклонностью, открыл ей дверь.

— Выметайся, жду через час!

И было это исполнено и сказано с такой твердостью и силой, что Елизавета засмеялась, обхватила голову Егора руками, поцеловала его сама и легко выскочила из машины.

— Слушаю и повинуюсь, мой повелитель! За тобой — хоть на край света!

Крутов проводил ее взглядом, открыл ворота. Загнал джип во двор, обошел дом кругом, внимательно присматриваясь к чужим следам, постоял на огороде, прислушиваясь к шепоту интуиции, ничего подозрительного не заметил и вернулся. Шел седьмой час вечера, когда он наконец переступил порог своего дома.

* * *

Елизавета пришла даже раньше, чем ждал Егор, задумчивая и чем-то огорченная.

— С родителями поссорилась? — догадался Крутов, отнимая у нее сумку и чемодан.

Лиза кивнула, присела на диван, одетая по-дорожному в джинсы, футболку и кроссовки.

— Отец накричал… мама никогда меня не ругала.

— За что накричал-то? Не глянулся я ему?

— Дело не в тебе, а во мне. Дура я набитая, что бросаю такого богатого и всеми уважаемого человека, как Георгий. И чего мне не хватает?

— И чего тебе не хватает?

Елизавета подняла на Крутова грустные глаза, некоторое время они смотрели друг на друга, ничего больше не видя, и начали целоваться. Вполне возможно, дошло бы дело и до большего, оба непрерывно хотели друг друга, жажда эта не пропадала и приходилось сдерживаться в предощущении удовольствия и мига высшего наслаждения, что Крутову даже нравилось, но в это время в сенях стукнула дверь и блаженство улетучилось под натиском тревоги.

Вошла Лидия в сарафанчике, открывающем стройные загорелые ноги и обтягивающем высокую грудь. Посмотрела на раскрасневшуюся, застигнутую врасплох пару, попятилась к двери, смущенная не тем, что увидела и поняла, а как бы в ответ на смущение взрослых людей.

— Извините, что без стука… Егорша, у меня к тебе дело.

Крутов еще раз глянул на фигуру сестры, понимая внезапно чувства Панкрата Воробьева, «положившего глаз» на нее, и успокаивающе тронул поднявшуюся Елизавету за плечо.

— Сиди. Что за дело, сестрица? У меня тайн от Лизы нет.

Лидия покраснела, отвела глаза.

— У меня гость…

Егор потемнел, сжал зубы.

— Панкрат, что ли?

— Он просит тебя прийти, поговорить. У него беда…

Егор и Лиза переглянулись. «Этого нам только не хватало», — говорили глаза девушки. Точно так же думал и Егор, но вслух сказал:

— Зови его сюда. Я… мы уезжаем… и заберем его с собой.

— Куда? — с непонятным испугом воскликнула сестра.

— На кудыкины горы… Мы едем в Москву, он — куда захочет.

Лидия как бы погасла, сникла, постояла у порога, глядя в пол, и вышла. Егор по знаку Лизы догнал ее в сенях, успокаивающе погладил по спине.

— Ты что, Лидуха, как в воду опущенная? Все будет нормально. Неужто влюбилась?

Лида вздрогнула, сморщилась, будто собираясь заплакать, ткнулась лбом в грудь Егора, постояла так, трогательно беззащитная и робкая, отстранилась и выбежала на улицу, не сказав ни слова. Крутов молча смотрел ей вслед в полном раздрае со своими чувствами. Он понимал, что сердцу не прикажешь, что сестра слишком долго была одна, и что двоих детей воспитывать архитрудно, и что жить без любви нельзя, но и принимать вариант Лиды не хотел. Не потому, что не верил в чувства Панкрата, а потому что знал его путь, путь воина, жестокого к врагам и к самому себе.

— Может быть, я пока посижу дома со своими? — предложила Елизавета.