Катарсис. Том 1

— Ушла по делам, — прошептала счастливая Елизавета, зажмурив глаза, — придет к двум. У нас уйма времени…

Крутов открыл дверь в светлицу, внес Лизу… а когда и как им удалось освободиться от одежды, вспомнить потом не могли ни он, ни она. Очнулись оба через час, полежали друг возле друга, умирающие, разгоряченные, умиротворенные, хотя и не удовлетворенные до конца, потом Лиза вскочила, затормошила Егора, и тому пришлось мыться в чистом дворике усадьбы вслед за Лизой: сначала он поливал ее водой из ковшика, потом она его.

В половине второго был накрыт стол, Лиза принесла бутылку грузинского вина «Саперави», и они выпили по рюмке, заново присматриваясь друг к другу, словно только что познакомились. А Крутов внезапно испытал удивительное чувство домашнего покоя и тепла, которого он не испытывал уже очень давно, несколько лет, с тех пор как похоронил жену.

— Что? — заметила его непривычно мягкий и нежный и одновременно жадный взгляд Елизавета, улыбнулась с оттенком смущения и вызова. — Понравилось?

Крутов рассеянно качнул головой, затем понял, что отвечает своим мыслям, не совпадающим с мыслями девушки, и проговорил как о чем-то само собой разумеющемся:

— Сейчас мы поедем к тебе на работу и ты напишешь заявление об уходе. Ну а потом… — он поднял рюмку. — За нас.

Лиза изумленно округлила глаза.

— Ты хочешь… чтобы я?..

— Я хочу увезти тебя в Москву. Думаю, рекламное агентство мы там тебе отыщем.

Елизавета засмеялась, покачала головой.

— Ты настоящий полковник, как поет Алла Пугачева. Пришел, увидел, победил. Не забыл, что за мной хвост, то есть муж? У него такие связи!..

— Мы их отрубим, — небрежно пообещал Крутов. — А откуда ты знаешь про связи?

— У него в гостях перебывали все крупные шишки из области, депутаты, милицейские чины, генералы, даже из Москвы приезжали, так что и не хотела бы — все равно всех встречала. Представляешь, ни одного симпатичного лица! Особенно мне не нравились его ученые гости: сколько спеси, сколько высокомерия, бог ты мой! А настоящей культуры, интеллигентности — ноль!

— Ученые? Зачем мэру друзья-ученые? И какие именно? Физики, химики, металлурги, машиностроители?

— В основном медики, врачи-психиатры, насколько я помню.

Крутов насторожился.

— Ты не путаешь? Именно психиатры?

— Или психологи… не помню точно.

— Раньше ты мне о друзьях-психиатрах мужа ничего не говорила.

— Ты не спрашивал.

— А о чем они разговаривали с мужем, на какие темы, не слышала?

— Так, о разной ерунде, в моем присутствии о делах никто не заговаривал. Кое-что я, конечно, слышала, обрывки фраз, когда приносила вино или кофе, но не понимала ничего. Например, что такое «груз 200»? Я не знаю…

— Они говорили о «грузе 200»? — медленно произнес Крутов.

— Ну да. Потом о каких-то испытаниях… о курганах… ну, не помню я, о чем еще.

— А о ФУМБЭП не упоминали?

Елизавета наморщила лоб.

— Кажется, мне знакомо это слово, но что оно означает… какое-то управление по медицине, по-моему. Это так важно для тебя?

— Очень! Вот почему твой муж пытается ограничить твою свободу: ты слышала так много, что стала ценным секретоносителем. У него теперь только два выхода: держать тебя при себе или… — Егор помрачнел, — или убить!

Елизавета вздрогнула, с недоумением посмотрела на него.

— Что ты говоришь? За что?

— Черт! Как я сразу не сообразил… — Крутов насторожился: на душе стало беспокойно, неуютно, словно там подул холодный ветер и принес дождь со снегом.

В сенях стукнула дверь. Егор вопросительно глянул на Лизу, та сделала успокаивающий жест:

— Это, наверное, пришла тетя Саша, Катина мама.

В ту же секунду дверь в горницу распахнулась от удара ноги, и в дом ворвались двое молодых людей в черных костюмах и при галстуках, несмотря на летнюю жару. В руках они держали только дубинки «а-ля усмиритель толпы», но наметанный глаз Крутова по некоторым признакам определил под костюмом одного из парней наплечную кобуру, и ему стало понятно, что это те самые пассажиры из «Тойоты», следовавшей за его машиной во время поездки с Катей. Теперь стал понятен их демонстративный отказ от преследования машины Егора: они просто передали полковника своим сменщикам, а потом появились по вызову.

— В чем дело, мужчины? — почти доброжелательно спросил Крутов. — Врываетесь в чужой дом, как в свой собственный, пугаете мирных граждан, крутите у них под носом какими-то палками… Адресом не ошиблись?

— Собирайся, — навел свою черную дубинку на Елизавету один из парней, высокий, белобрысый, мощного сложения, с ничего не выражающим взглядом.

— Он тебя знает? — посмотрел на девушку Егор.

— Это Станислав, — тихо проговорила Лиза, — телохранитель Георгия… — Поднялась из-за стола. — Убирайтесь! Никуда я с вами не пойду.

— Пойдешь! — двинулся было к ней белобрысый, и в ту же секунду Крутов метнул вилку.

Вилка вонзилась в дубинку, едва не выбив ее из руки парня, в горнице стало тихо. Крутов лениво встал, держа в руках еще одну вилку и кухонный нож, укоризненно качнул головой.