Катарсис

— Еще вопрос, что случилось с английским купцом, которого вы освободили от турок?

— Он утонул.

— Печально, — глаза его улыбаются, — у вас находится еще один англичанин, захваченный недавно. Вы его привезли?

— Привез, — вздохнул я, — и желал бы использовать.

— Понимаю ваши устремления, но его нужно освободить. Я познакомлю вас с капитаном Грейгом, можете ему доверять в этом вопросе, он его и заберет. А сейчас хочу наградить ваших родственников.

— Смиренно прошу учесть при награждении, что Кирилла Васильевича, командира батареи, ждет девушка, браку с которой препятствует его сословное положение.

— Учту. А на ваш счет будет отдельный разговор.

Была позвана свита, и началась раздача слонов. Мои заходили пред светлые государевы очи, как каменные. Я боялся, чтоб в обморок не упали.

За спасение наследника Фрол получил потомственное дворянство. «Какой Курицын? — поднял брови Император, курицы не летают. Соколы наши здесь летают. Отныне Соколов-Болгарский будет твоя фамилия». К дворянству пожаловано имение в Новороссии близь Горловки, пять тысяч рублей серебром и специальная медаль. Совершенно обалдевший Фрол на прямых ногах вышел.

Кириллу пожаловали чин подпоручика от артиллерии. И, без всяких проволочек потомственное дворянство, право на которое этот чин дает. Он теперь Турин-Костромской. Плюсом три тысячи рублей ассигнациями и поместье в Псковской области.

Петру также жаловали дворянство, имение в Мереславской губернии и пять тысяч ассигнациями.

Остальным командирам расчетов достались деньги по пятьсот рублей.

С Федей беседовал Государь долго и обстоятельно. Тот маху не дал, расписывал свое положение, связи и возможности с истинно африканским размахом. Особенно, финансовое влияние на сильных мира. Император проникся и жаловал Федю за военные подвиги чином хорунжего. Что еще обсуждали и какие задания Федя получил, в тот день мне узнать не удалось.

Кроме меня, все отпущены в лагерь. А я с Игнатом остался дожидаться ужина, где мне надлежало иметь еще одну приватную аудиенцию. А вот обедать мне довелось с капитаном Грейгом.

— Англичанин всегда останется таковым, не находишь? — спросил я Гурского на прогулке по палубе перед обедом.

— Он шотландец, а не англичанин. Тут не все просто, — повел плечами Дмитрий Семенович, — клан МакГрегоров, некогда опальный и преследуемый, только чуть более пятидесяти лет назад восстановлен в правах. А до того даже именем таким называться нельзя было. Батюшка нашего капитана поступил на русскую службу, и теперь ветвь клана Грейгов по праву российская.

— А кто не сбежал, неужели всех выбили?

— Не всех. Мужчины клана принимали чужие имена, скрывались. Добычу средств пришлось переводить в незаконную сторону. Угон скота, черная дань, грабежи, — он сощурился на меня, — неужели не слыхал ты об Роб Рое? Благородный разбойник из МакГрегоров, воспетый самим Вальтером Скотом?

— Читал, — поднял я глаза вверх, вспоминая детские годы, — только давно дело было.

— Стало быть, ты читал английское издание семнадцатого года или позже. Наше еще не вышло. Я подписан в типографии Степанова при Императорском театре на экземпляр. Обещали в начале следующего года.

— Разбойничий клан, стало быть?

— Очень даже. Теперь понимаешь, что и у нас может быть свой Роб Рой? — Гурский улыбался, — и лучше с пользой для отечества, которую ты уже приносишь, как мало кто способен.

— Неожиданно. Как-то не задумывался о такой стороне дела.

— А ты задумайся.

— И Грейг, как его, Алексей Самуилович, тоже с разбойничьим норовом?

— Отчаянный храбрец, весь в отца. Тот молодец был. Вхож в самые тайные дела. Командовал кораблем, на котором вывезли княжну Тараканову, воевал и в турецкую, и в шведскую. Так угодил матушке Екатерине, что та пожаловала его сына младенца Алексея сразу мичманом. Так и есть он с тех пор продолжатель дела отца своего.

— А матушка его тоже англичанка?

— Еще какая, — улыбнулся Гурский, — из Куков. Тот самый Джеймс Кук ей двоюродным братом приходился.

— То есть, наш капитан вояка и предприниматель?

— Это да. Где только не воевал, куда только не ходил. Не думай, что он только на кораблях живет. Он еще военный губернатор Николаева и Севастополя. И наук не чужд. Построил морскую обсерваторию и библиотеку. Даже николаевский ссудный банк его рук дело.

— Полезный дядька, — кивнул я.

— Очень. А для тебя хорош тем, что выступает за паровые суда.

— Разве кто выступает против?

— Совсем ты от жизни оторвался. Конечно! И далеко ходить не надо. Партнер Грейга по взятию Анапы, Светлейший князь Александр Сергеевич Меньшиков.

— Как так? Насколько я слышал, десантная операция проведена блестяще. И Меньшиков там браво командовал. И здесь развернулся. Для таких дел ум надобен и стремление к новизне.

— Да, развернулся. Вы немного не застали его. Ранен и уехал лечиться. Обе ноги ядром повреждены. В армию, думаю, не вернется.

— Как можно противиться прогрессу?