Катар

— Ты только представь. Вот надо полянку организовать, стоит народ, головы чешет, а тут ты такая, в прыжке, со световым мечом. И вшшух, пошла лесозаготовка. А деревья такие кхррр и падают словно трава. Все такие вокруг стоят, с отвисшими челюстями. Ты скромненько так ножкой шаркаешь и меч убираешь. Ну потом все само-собой начинают хлопать, благодарить.

Несу весь этот бред, а сам гадаю, могут ли у нее глаза еще больше стать.

— Да ну тебя, — надулась Тано и губки поджала.

Не, я так просто от тебя не отстану, мелочь ты самонадеянная.

— Ты права, — серьезно киваю, привлекая внимание к заходившей волнами гриве. — Совсем классно станет, когда ты руку протянешь и все порубленное в аккуратный штабель сложишь. Ты подумай, это же верный хлеб!

— Издеваешься, да? — снова задрожали губки, а в уголках глаз появились слезы.

Похоже, перестарался. Наступил на любимую мозоль, разбередив страхи о корпусах обслуживания.

— Нет, — ловлю ее взгляд, — тебя спасти пытаюсь.

— Как это? — озадачилась Асока, передумав на время плакать.

— На самом деле, ты отлично фехтуешь, просто делаешь ты это как обычный разумный, а ты одаренная, но совершенно игнорируешь Силу. Так, немного предчувствия, капелька усиления-ускорения, и на этом все. Ты даже от слабенькой боли отстраниться не можешь. На самом деле, я тебя победил вообще ничем не пользуясь. Природные возможности тренированного тела. Ты, по сути, так же сражалась. Результат сама прочувствовала. Уж прости, мы хоть и из хищных видов, да только разных. К тому же, твоя планета и легче и условия там мягче. Среднего гуманоида ты превосходишь, процентов на десять, может пятнадцать. И то, по большей части, в гибкости и скорости, еще ловкость ничего, а в остальном, — машу рукой, — нет разницы особой.

— Значит, мне надо техниками заняться?

— Да, и лучше всего за счет половины того времени, что ты на фехтование тратишь.

— Это так скучно, — понурилась Асока.

— Зато работает, — пожал плечами, — я половина на половину занимаюсь, еще и учусь. Прислать тебе программу?

— Да!!! — тут же не раздумывая выпалила она в ответ.

— Хорошо, поклянись, что следующие два года будешь заниматься по ней, и уже сегодня получишь файлы.

— Клянусь! — вскочила на ноги, и вскинула меч Асока.

«Ну ведь сущая девчонка еще», — подумал про себя, сдерживая рвущееся наружу урчание.

— Вот и договорились. Садись, нечего вокруг меня скакать, — похлопал хвостом по мату, — рассказывай, как жила, что делала? Хотелось бы о твоих выдающихся успехах из первых уст послушать.

— Уже сдали, да? — отвела взгляд, плюхнувшаяся рядом тогрута.

— Восемь раз сдавать, это знаешь ли, — убрал хвост за спину, чтобы кисточка кое-кого не провоцировала, — талант.

— Ну, там… в общем…

Переслать учебную программу, составленную когда-то Храмом, получилось только на следующий день. Формально, после полуночи — уже завтра. Вначале, мне пришлось долго и красочно повествовать обо всем, что со мной за это время приключилось. Не стоило с ее «успехов» в учебе начинать. Потом слушал ее. Постепенно Асока разговорилась, да так, что не остановить было. Впрочем, я и не пытался даже.

Как-то с настоящими друзьями-подругами у нее не сложилось. Формально были, но вот реально — не считала она их своими. По сути, она была жутко одинокой. Знаете, этакое одиночество в толпе. Пожалуй, это страшней всего. Причем, во многом так вышло из-за меня. Давным-давно маленькая тогрута назначила себе соперника и, естественно, в силу разницы в физических возможностях, опыте, да и просто возрасте, постоянно проигрывая, она обзавелась своеобразным кумиром. Этаким золоченым идолом. Тут еще наследие предков свою роль сыграло. Тогруты — это очень социальные существа, не могут они без коллектива. Детеныши учатся, подражая взрослым, при этом очень сильно привязываются к ним. И угораздило же меня, идиота, в свое время с мелочью повозиться. Проявил доброту — и вот он результат. Благие, мать их, намеренья.

Малышка увидела, к чему надо стремиться, а когда я падаваном стал, контактики в ее головенке окончательно замкнулись. Вот только видела она меня однобоко. Читал я у себя, техники ночами тренировал. Все, что ей было доступно — фехтование со мной, симуляторы, на которых я неизвестно чем занимаюсь, и некоторая отстраненность от коллектива. Даже отчужденность. Как смогла, так поняла. Как сумела, так и повторила. Впервые за много лет Асока по душам поговорила. Нашла того, кто сможет ее понять и поддержать. Со своим встретилась. Выговорилась, порой даже не замечая сырых дорожек на щеках. Спешила, глупенькая, думала, что вот прямо сейчас от нее снова сбегу, миссию какую дурацкую выполнять. Во славу ордена или еще какой хрени. Р-р-р.