Ката

Хильмар продолжил:

– Два года назад к прокурору поступило заявление об изнасиловании. Девушка, подавшая заявление, рассказала, что она отправилась с подругами в город поразвлечься; помнит, как заказала пиво в баре, села и отпила глоток. А в следующий миг она уже стояла на парковке возле отеля «Лофтлейдир»[10], и тогда уже рассветало. Девушка была в одежде, но без бюстгальтера; наличествовали признаки того, что минувшей ночью она имела сексуальный контакт, но не помнила, с кем; все тело у нее болело, а колени и спина были зелеными от травы. Она позвонила подруге, и они вместе пошли в отделение «Скорой помощи жертвам сексуального насилия»; взятый там анализ крови показал, что ей подсунули «масляную кислоту», а образцов тканей – частиц кожного покрова и другого – обнаружено не было. Охранник в баре ничего подозрительного не заметил, свидетели не объявились. Ничегошеньки. А это значит, что у прокурора не имелось достаточно материалов для иска, и в возбуждении дела было отказано. Но по инициативе самой девушки эта история получила огласку в СМИ, и в итоге еще несколько девушек заявили о себе в центре помощи жертвам насилия «Перекресток» и в отделении «Скорой помощи». В течение одного года четыре из них очнулись вблизи от Эскьюхлид, и все подозревали, что с ними произошло что-то нехорошее, но в полицию не заявляли, потому что собрать улики было бы трудно. Две из этих четырех девушек были несовершеннолетними, а две другие выглядели как несовершеннолетние. У двух волосы были светлые, и все выделялись худощавым телосложением.

– Как Вала.

Хильмар кивнул, и его улыбка стала шире.

– И вот, через несколько месяцев после этого мы останавливаем на Старом Окружном проспекте машину, едущую на восток. В той машине – Гардар и Атли, а на заднем сиденье – Бьёртн. А рядом с ним – девчушка, почти ребенок, спит. Наши приятели заявляют, будто нашли ее на тротуаре возле автовокзала и решили отвезти к нам в полицейское управление, чтобы она не замерзла насмерть. Девчонку из машины вынули; проверка на алкоголь показала, что она почти не пила, и, хотя анализ крови мы не брали, было ясно, что она находилась под воздействием гамма-гидроксибутирата – «масляной кислоты». Когда девушка очнулась, она ничего не помнила – только то, что пошла в увеселительное заведение в центре города, то самое, которое посещали и другие две девушки, до того как пришли в себя недалеко от Эскьюхлид.

При составлении протокола приятели настаивали на своей версии, что нашли девушку на тротуаре; она заявления не подавала, так что их отпустили. Мы установили, что ранее тем же вечером они находились в том же самом баре, но свидетели не видели, чтобы приятели приближались к той девушке или ее стакану; никто не видел, как они ее выводили. Так все и закончилось.

Мы полагаем, что с Валой могло случиться что-нибудь в этом роде. На этих танцах в Сидюмули она выпила лишнего и решила уйти. Если б человек или люди старшего возраста вошли туда, где проходили эти танцы, и увели ничего не соображающую девушку с собой, это, скорее всего, заметили бы; но, как показал опрос свидетелей, после танцев – публики и охранников, – никто из них ничего подобного не видел. Поэтому мы исходим из того, что Вала ушла с танцев одна, и там, по дороге к дому или сразу на парковке, кто-нибудь из троих приятелей пригласил ее сесть к ним в машину. И тут они дали ей питье – пиво или воду, – в которую было подмешано это вещество, и, пока оно действовало, отвезли ее на Эскьюхлид с южной стороны. Через час или два она рассталась с жизнью из-за передозировки или сочетания вещества, холода и шока, приведших к остановке дыхания. В какой-то момент ее занесли обратно в машину, отвезли в порт, а оттуда переправили на Бьёртновой скоростной лодке через залив на Болота. На следующий день, поздно днем, трое приятелей возвратились назад, ни словом не обмолвившись о произошедшем, но потом Гардар решил развеять неизвестность для вас, родителей, указав, где находится труп.

Ката встала и вышла на балкон, попросив Сигрун ненадолго оставить ее в покое. Невидимые ей дрозды издавали истошный писк. Она начала было плакать, но немедленно прекратила – и ощутила на лице онемение, похожее на гусиную кожу. Оно стало расползаться по всему телу.

Ката подошла к холодильнику, чтобы достать себе пиво; там была только одна бутылка густого, как сливки, «Вайссбир», которое Тоумас пил совсем по чуть-чуть.

– Простите, что я себя так веду, – сказала она, вернувшись в гостиную. – Это настолько тяжело слышать… – Уселась и выпила в один присест полбутылки. Таблетка, которую она проглотила тайком, начала действовать и тотчас вступила в реакцию с пивом: ее сознание подернулось золотистым флером. Сигрун залепетала еще что-то, но Ката попросила Хильмара продолжать:

– Я хочу выслушать все до конца.